Почти как люди

	Протагор сказал: "Мера всех вещей - человек". Это утверждение могло бы стать девизом людей самых разных lifestyles. Средневековые гностики, помещавшие человека в центр мира, протестанты, измеряющие этот мир деньгами(характерная фраза из проповеди "Если бог чего-то от тебя хочет - он за это заплатит!"), офицеры германских и голландских колониальных войск, свинцом расчищавшие путь человеческой цивилизации (аборигены, как известно, до первой трети ХХ века людьми не считались) - все они могли бы подписаться под этим заявлением. Но к двадцать превому веку что-то сломалось. После двух мировых войн, сопровождавшихся геноцидом, после всевозможных экологических катастроф, после создания CNN и публикации дневников Генриха Мюллера слово "человек" стало звучать не слишком убедитеольно. Мерой всех вещей стали деньги - что нравится немногим. И простые обыватели, и асоциальные маргиналы одинаково растерянно оглядываются в поисках хоть каких-то ориентиров, жизненных примеров Иисус из Назарета указывал только на птиц небесных. Но уже в средневековой Европе пример можно было брать практически с любой живности - природа существовала в назидание и напоминание людям. Каждый зверь в лесу был живой аллегорией, доходчивой иллюстрацией к тому или иному положению христианской доктрины. Правдоподобие был делом десятым. Бестиарии типа "Александрийского Физиолога" полны описаниями фантастических зверей - гидропов, единорогов, пантер, слонов, бобров, и пеликанов. Обитавшие только в фантазиях составителей, тезки настоящих слонов или бобров вели себя вызывающе противоестественно. На страницах псевдонаучных энциклопедий бобры отгрызали себе яйца и вручали их охотнику, пеликаны кормили птенцов собственной печенкой, гиены ежегодно меняли пол, а слоны размножались только в окрестностях Рая. Если веритьУмберто Эко, то сейчас мы вступаем в "Новое Средневековье". Может быть и так - во всяком случае природа снова становится наглядным пособием для широких масс населения. Слова "природный", "натуральный" стали стандартным заклинанием-приворотом для производителей мыла, кремов и парафармакологии. Косметикой дело, кажется, не ограничивается - на страницах журналов для теток регулярно совершаются неумелые попытки провести параллели между жизнью животных и собственной спальней или офисом (что иногда одно и то же). Это совершенно бессмыслено. Во-первых, у зверей бывает все, что угодно,а во- вторых, животные - не люди. Начнем с того, что животные не испытывают оргазма (исключение составляют лишь дельфины и приматы, начиная с макак). Так что размножаются они по сугубо рациональным соображениям, вернее даже не по соображениям, а инстинктивно. Конечно, простая логика в этом есть -нужно оставить обильный и здоровый приплод, причем потомства не должно быть чересчур много, иначе молодняку будет нечего есть. Лишние рты подлежат безжалостной элиминации. Жабы съедают свою икру, если ее было отложено слишком много. Аквариумные рыбки (кроме цихлид) сьедают свою икру в семи случаях из десяти, причем вне зависимости от ее количества. Кошки выбрасывают слабых котят, свиньи пожирают новорожденных поросят вообще безо всякой объективной причины. В "Происхождении человека" Чарлз Дарвин пишет о том, что даже осы убивают своих слишком плодовитых сестер. Примерно также поступали английские монархи, регулировавшие численность претендентов на престол отрубанием голов своим братьям и сестрам (но при этом ни разу не переступившие черту, за которой восстановление семейных генов уже невозможно). Тех, кто выжил, случается, окружают заботой. Некоторые цихлиды вынашивают икру во рту, другие откладывают ее на камень и обмахивают плавниками, создавая приток свежей воды. Вылупившиеся мальки находятся под присмотром родителей, а в случае чего прячутся к ним в рот. Лягушки-древолазы, живущие в южноамериканских джунглях, таскают головастиков у себя на спине. Самки диких птиц из семейства куриных (например, рябчиков) в беде самоотверженно берут огонь на себя - они, рискуя жизнь, бегают перед охотником, уводя его от места, где спрятался выводок. Впрочем, такая забота длится недолго - выросшие детеныши воспринимаются большинством животных как "чужие", как взрослые конкуренты. Ведь они и есть чужие. Если молодой уссурийский тигр встретится со своей матерью, то между ними непременно произойдет конфликт из-за охотничьего участка. Только некоторые высокоразвитые млекопитающие - дельфины и человекообразные обезьяны(например, бонобо) проявляют родственные чувства к родителям. И дельфины, и бонобо очень привязаны к своим матерям и всю жизнь сопровождают их. У человека такую фиксацию на родителях мы посчитали бы неврозом. Некоторые животные четко различают своих и чужих детенышей, и относятся к ним совершенно по-разному. Лев, занявший в прайде (львиная семья, состоящая из самца и нескольких самок) место другого самца, убивает все потомство предшественника. Выхаживать, высиживать и выкармливать потомство может как мать, так и отец, либо оба родителя, либо - ни одного (хороший пример -кукушка). У выводковых птиц, птенцы которых вылупляются зрячими и бодрыми, вклад самца в семейную жизнь ограничивается оплодотворением. У птенцовых же самец наравне с самкой добывает пропитание для беспомощных, голых, и слепых детей. У некоторых птиц заботу о яйцах и вылупившемся потомстве берут на себя самцы. Пингвиниха, снеся яйцо, больше не вспоминает о нем. Яйцо высиживает, вернее, "выстаивает" самец.У трехперсток (птицы типа куликов), "семья" состоит из одной самки и нескольких самцов, которые по очереди высиживают кладку яиц. У африканских страусов, наоборот, один самец спаривается с несколькими самками. При этом есть "главная" страусиха, которая на пару с самцом охраняет гнездо, куда подкладывают яйца и остальные самки "гарема". Из представленных выше примеров видно, что в мире животных можно встретить все формы брачных отношений - от полиандрии (многомужества) до моногамии - например, у аистов, которые образуют пожизненные пары и из года в год возвращаются к старому гнезду. Бывают даже случаи межвидового спаривания (создаваемые по воле человека гибриды типа мулов и лошаков - не в счет). Автор был свидетелем страстных ухаживаний любимой модели Олега Кулика - английского бульдога по кличке Квилти - за самой обычной деревенской козой. Дальше прелюдии дело, к сожалению не пошло - супруга художника испугалась гнева хозяев козы, консервативных украинских крестьян. Иные виды могут обходиться вообще без самцов, размножаясь партеногенезом. При этом зародыш (только женского пола!) развивается из неоплодотворенной яйцеклетки. К примеру, самки карпов могут метать икру вместе с какими-нибудь лещами. Интересно, что такая иднукция яиц чужими сперматозоидами вовсе не обязательна для партеногенеза. Самки скальных ящерицы благополучно размножаются и без каких бы то ни было самцов. Человек, несмотря на прожекты некоторых оголтелых феминисток, так размножаться не может. Клонированием - пожалуйста, а партеногенезом - нет! Так же как и люди, животные могут "вступать в брак" и по любви , и по расчету. Как происходит у людей брак по расчету, понятно - достоинства потенциального супруга измеряются размером дома, качеством зубных протезов, местом в социальной иерархии. У животных все происходит точно так же. Самцы лирохвоста строят домики-шалаши из веточек, цветных камушков и прочей галантереи, и самка обходит участки самцов, выбирая, чей домик краше. У зябликов качество самца определяется качеством его территории. У павианов значение придается социальному положению самца - в спаривании участвуют только "уважаемые" члены доминантной группы, составляющие головку стаи и контролирующие всех половозрелых самок. С "любовью" все немного сложнее. В принципе, тут речь идет о такой же избирательности, но по неочевидному признаку. Этот признак - разница в генотипе - может быть выражен в белках так называемого "комплекса гистосовместимости" (характеристики этой группы белков используются в трансплантологии для определения возможности пересадки органов, это что-то вроде группы крови, только для тканей). Так вот, женщины выбирают себе в партнеры мужчин с максимально отличным составом "комплекса". Точно так же поступают и самки мышей. И женщины, и мыши определяют правильного партнера по запаху. Не только у людей, но и у зверей, рыб, птиц и насекомых совокупление обычно предваряется ритуалом ухаживания. Ухаживают животные в точности также как люди - танцуют, хвастаются и даже устраивают самке угощение. Брачные танцы, турниры и распускание хвостов выглядят довольно мило. Но в ритуальном кормлении проявлется настоящая, животная (простите за тавтологию) сущность самцов. Взять, к примеру толкунчиков. Толкунчики похожи на крупных комаров. Питаются они другими насекомыми. Самец приманивает самку кусочком мяска, и пока она ест, спаривается с нею. Сразу после этого он отнимает еду и прогоняет самку. Некоторые толкунчики поступают мене цинично - они заворачивают еду в шар из паутины. Другие заворачивают в шар лепесток цветка. А третие дарят самке... пустой шарик. Почти тоже самое происходит у поганок (это не грибы, а водоплавающие птицы). Обычно самец дарит самке рыбку - но у некоторых видов презентом служит пучок несьедобной травы. Уф-ф...ну вроде бы все. Оральный секс у горилл, гомосексуальное поведение дельфинов и проблему быстрого спаривания у певчих птиц мы обсудим как-нибудь в другой раз - на сегодня хватит и истории бульдога Квилти. Да, повторюсь, сходство повадок животных с обычиями людей - чисто внешнее. Они - не мы. Они не могут понять говора один другого; они не могут преуспеть в чем-либо и не могут сделать что-либо. Вот по этой причине все животные, какие есть на земле, осуждены на то, чтобы их убивали и ели. Исключение составляют обезьяны - пример того поколения людей, которое было сотворено и создано, но только деревянными фигурами. Об этом стоит подумать.