Петербург vs Helsinki

	Забудьте о пресловутом термине "культурный обмен". В этом мире существует только один обмен: "товар - деньги - товар". Спросите на улице любого петербуржца, что он знает о Финляндии, и он вам с точностью до копейки поведает о курсе финской марки. О том, что Питер город больше европейский, чем российский, вам каждый скажет. Там и архитектура, и каналы, и машины пешеходам дорогу уступают, и одеваются местные модники в секондах так, что москвичи плачут, да и вообще давно это все, со времен Петра. И потом: где самые дешевые типографии, велосипеды, автозапчасти, сотовые телефоны? Правильно, в Петербурге. Вопрос "откуда?" давно сменился вопросом "как?". Финляндизация Питера (в те времена еще Ленинграда) началась в середине 60-х. Тогда на пятачке у Думы при выходе из метро "Гостиный двор" проходили первые сходки ленинградских и финских фарцовщиков. Ручки, жвачки, махровые носки, нейлоновые рубашки, джинсы - вот полный ассортимент, который покупался у "фиников" и который тут же перепродавался скупщикам. Открыто торговать на улицах в то время было опасно: за одну жевательную резинку можно было схлопотать 15 суток. Некоторые пытались приторговывать иконами, но это было сравнимо 200 финским маркам в кармане. Свободное хождение валюты разрешили лишь в начале 90-х, а пока в силе оставалась статья 88, по которой за любую валютную операцию грозил срок до десяти лет. До крушения Железного занавеса на северных соседей в буквальном смысле слова молились. Одевались по-фински, говорили по-фински, думали по-фински. Считалось, что там, как и в Греции, есть все. Девушки мечтали о богатых финских принцах, юноши настраивали волны своих приемников на прогрессивное "Радио Мафия" (Radiomafia), влияние которого впоследствии заметно сказалось на творчестве питерских рокеров. Финнов же в Союзе привлекал исключительно дешевый алкоголь, их не интересовало ничего, кроме русской водки. В 90-х ситуация изменилась. Загадочная родина Деда Мороза вдруг перестала быть далекой и недоступной, жители Ленинградской области получили разрешение на суточное безвизовое пребывание в Финляндии, началась массовая эмиграция. Сначала был восторг, потом разочарование. Восхищались аккуратными автодорогами, которые зимой посыпают специальной щебенкой, а не песком, вежливыми продавцами, уютным и быстрым транспортом ну и прочими бытовыми и техническими прелестями. В принципе о благополучной жизни соседей давно ходили легенды, только теперь к этому благополучию можно было реально прикоснуться. Но первые же паломники донесли страшные вести: в Финляндии дорого, строго и... скучно. Дорого, потому что финский батон хлеба стоит 2$, строго, потому что местные полицаи относятся к русским не иначе как к цыганам и потому безжалостно карают за самое безобидное правонарушение, и скучно, потому что скучно. Что это за государство, в котором нет ни одного цирка, а рыбалка платная? Русские красавицы, променявшие отечественный шоколад на "Фазер" получали двойное гражданство, разводились и рассказывали, что все, о чем думают финны, - это работа, погода и хоккей. Долго общаться с ними невозможно, они замкнуты, закомплексованы и вообще какие-то отмороженные, не зря у них там время на час отстает. Финны в ответ замечали, что русские развязные, беспардонные, наглые - варвары одним словом. Такого стерпеть интеллигентные петербуржцы не могли и, затаив обиду, стали общаться с соседями максимально практично. Теперь финнов не обожествляли и вслепую не копировали, рассматривая поездку в Скандинавию лишь как хороший шанс поправить свое нестабильное экономическое положение. Давно обнаружив слабость "фиников" к легальным наркотикам, первые спекулянты с берегов Невы стали делать огромные состояния, продавая в Хельсинки дешевую водку и сигареты, которые там стоили в 7-8 раз дороже. Первых покупателей находили прямо на улице, подходили к обычным прохожим в центре города и предлагали купить "рашн алхоголь". Желающие имелись. Вскоре появились первые нелегальные точки сбыта российской продукции (всем известное местечко недалеко от Хельсинкского автовокзала действует до сих пор), наладились торговля через друзей и отношения с несколькими ночными клубами. Русские в Финляндии в начале 90-х чувствовали себя точно так же, как итальянцы в 20-х в Америке. Но долго такое продолжаться не могло - финские власти, заботясь о здоровье нации, ввели лимит на провоз огненной воды. Теперь эта норма известна каждому школьнику: 1 литр водки, 2 литра вина (до 20% оборотов), 16 литров пива и 2 блока сигарет. Однако опытные спекулянты, постоянно курсирующие по маршруту "Санкт-Петербург-Хельсинки-Санкт-Петербург", знают, что везти 16 литров "Балтики" или "Бочкарева" бессмысленно, на этом пойле денег не сделаешь. Финны пить российское пиво отказываются, оно, мол, низкого качества и горчит. А вот русскую водку обожают, поэтому питерские челноки научились вместо легального литра ввозить все семнадцать. Делается это, естественно, в легко изменяемой пивной пластиковой таре: в районе дна просверливается крошечное отверстие, через которое выкачивается пиво и заливается водка. Мероприятие кропотливое, но высокооплачиваемое. Вино, как и пиво, спросом не пользуется, так что лучше прихватить джин-тоник. Сигареты хорошо бы тоже провезти контрабандой. Считается, что и табак у нас не ахти, но сигареты скупают моментально, ведь уже в беспошлинной Tax Free зоне они стоят в пять раз дороже, чем в России. На заработки в Финляндию выезжают пол-Петербурга, все слои населения, вплоть до питерских неформалов. Последние выезжают на финские панк-фестивали, где в полной мере реализуют свою "норму" (панки, как известно, от дешевого пива не отказываются). Делают они это без зазрения совести, так как за "своих" финнов не держат: "Переодетые под Сид Вишеса маменькины буржуйчики с сотовыми телефонами, играющие на аппаратуре Fender и Marshal, - это панк-рок?" Но даже панки честно признаются, что поездка в Финляндию - это единственная возможность воочию увидеть лучшие западные альтернативные группы, которые дальше Праги и Хельсинки на восток не продвигаются. Действительно, несмотря на всю неприязнь к соседям, петербуржцы любят Финляндию за ее близость (до границы всего каких-то 200 км) и ценят как страну неограниченных возможностей. Через Финляндию перегоняют подержанные голландские автомобили, забитые доверху немецкой одеждой секонд-хенд, в местной компании "Нокиа" закупают партиями дешевые мобильники, а заодно со скидкой приобретают последние модели Levi's, сноуборды, кухонные комбайны и т. п. В Питере, на улице Некрасова, летом функционирует уникальный рынок краденых финских велосипедов, а почти все невские журналы печатаются в типографиях города Турку. Бизнесмены Северной Пальмиры учат язык и осваивают скандинавское пространство, но при первой же возможности сбегают дальше в Швецию. Отдыху на горнолыжных курортах Финляндии питерцы по-прежнему предпочитают походы в Карелию, настойчиво игнорируя западные аквапарки - национальную гордость финнов. Правда, и скандинавы не лыком шиты. Медленно, но верно финляндизация России продолжается. Первым пал Выборг, самый близкий город к северной границе, ценовая политика которого уже полностью ориентирована на финскую державу. Да так, что коренные жители Выборга скоро не смогут позволить себе купить самые необходимые продукты питания. И это только начало. Питерские автомобилисты уже почти перевоспитаны финской дорожной полицией, а молодежь научилась ходить в клубы на странно звучащие северные коллективы, которые играют отнюдь не на музыкальных инструментах, а сплошь на пылесосах и кофемолках (как Cleaning Women). Финны с удовольствием едут в Россию не только за водкой, а еще и за бензином, русскими красавицами и лесом, без которого финская полиграфия не выглядела бы так соблазнительно для питерских издательств. Со стереотипом "отмороженные" справились финские студенты, любящие в последнее время отдыхать в Санкт-Петербурге. Из Хельсинки до Питера они добираются исключительно автостопом, в этом финнам помогают российские торговцы, которые еще и кормят в дороге "бедных" студентов вкусным обедом. Подобная доброта питерских челноков объясняется просто: на двух человек можно перевезти в два раза больше товаров, а значит - не нужно прятать все, что везется сверх нормы. В Петербурге финны чувствуют себя супервольготно. Во-первых, все дешево (вспоминаем про алкоголь), во-вторых, красиво (Петергоф, Эрмитаж, Русский музей), в-третьих, безумно интересно ходить по питерским ночным заведениям в поисках приключений. Такие места, как "Циник", "Молоко", Fish Fabrique, по степени своей свободы и дозволенности несравнимы со строгими клубами Хельсинки, поэтому в среде продвинутых "фиников" становятся культовыми. Находятся и любители острых ощущений, которые остаются жить и учиться в России. Моя знакомая финская девушка Туули, учащаяся в Питере на журфаке, на вопрос, почему она предпочитает своему милому домику в пригороде Хельсинки темную и холодную комнату общежития, ответила просто: "Понимаешь, в нашей стране ничего не происходит. Мы благополучны, самодостаточны, счастливы... и это пугает". Признаюсь честно, меня это тоже пугает.