Я ехала в Сиань

	В окрестностях Сиани находится восьмое чудо света - терракотовая гвардия Цинь Шихуана. Тысячи глиняных солдат, офицеров, лошадей, лучников, выполненные в натуральную величину, охраняющие до сих пор не вскрытое захоронение великого императора. Согласно источникам, в нем драгоценными материалами выложена карта обитаемой Вселенной так, как ее представляли китайцы III-II вв. до н.э., а моря и океаны там выполнены из неподдающейся порчи ртути. Может быть, когда-нибудь у археологов дойдут руки и до этого холма. В Сиань я поехала одна. Причин тому было несколько. Последний месяц моей полугодовой стажировки в Китае был свободен от всего - от учебы, от обязательств, от компаньонов-соотечественников и от кураторов-китайцев. То был конец января-начало февраля 1990 года, время Китайского Нового года, когда вся Срединная империя приходит в движение и заболевает повышением артериального давления на железных дорогах. Весь Китай куда-то едет. Дети возвращаются к родителям, родители навещают детей, семьи воссоединяются, и, с учетом объемов пассажиропотока, лучше не становиться поперек этого броуновского движения. Китайские поезда отходят по расписанию - секунда в секунду. Поэтому я тихо закинула на плечо свою треугольную в разрезе сумку в интеллигентную бежевую клеточку (свитер, белье, документы, фотоаппарат, кожаный дневничок) и села в поезд Пекин-Сиань. Не поехать в Сиань было нельзя. Именно в окрестностях древней столицы провинции Шэньси росли в земле солдаты и офицеры терракотовой гвардии первого императора объединенного Китая Цинь Шихуана. Сиань - вообще во всех смыслах чудесный город. Некогда именно он являлся конечным пунктом Великого Шелкового пути с китайской стороны и до сих пор может похвастаться настоящими городскими стенами - высокими и мрачными, усугубленными не менее настоящим городским рвом - глубоким и заполненным водой. Трясясь в прокуренном общем вагоне (ибо в Китае курят почти все и совершенно везде) с пристегнутой к колену сумкой (ибо в Китае распространено мелкое воровство), я посмотрела в окно на пересекаемую Хуанхэ и только тогда поняла, что ввязалась в авантюру. То, что даже выходить в город нам предписывалось группами по нескольку человек, - само собой. Но сообразить уехать от родного посольского парткома из Пекина в Сиань в одиночку... Мне ничего особого не было нужно от Сиани. Я просто погуляла по ней, посмотрела на воздушных змеев, поглазела в витрины с огромными водочными банками, в которых полоскались заспиртованные змеи, пофотографировала: мужчина в полувоенной форме (это для Китая почти норма: зеленую шинель как вид верхней зимней одежды можно было увидеть на каждом втором) ведет большую усталую обезьяну, стены Сиани в дымке, жуткая лавочка по продаже искусственных пластмассовых цветов и вдруг среди них черная роза - эмблема печали... Храмы, прославленные пагоды, помнящие еще знаменитого монаха Сюань Цзана (того самого, с которым путешествовал царь обезьян Сунь Укун) восхитительный садово-храмовый комплекс, где в VIII в. проживала одна из самых известных китайских красавиц, злосчастная наложница императора Сюань Цзуна, Ян Гуйфэй. Итак, я сделала перед собой вид, что "сделала" Сиань, и дрожащим голосом выяснила, как мне доехать до Бинмаюн - музея терракотовой гвардии Цинь Шихуана. Предприятие оказалось обычным экскурсионным обслуживанием для китайцев, что меня более чем устраивало. Сиань окружена загадками со всех сторон. Где-то там, в закрытом для доступа районе, находятся сделанные из глины же удивительные пирамиды, поросшие буйной зеленью, - точная копия пирамид в Гизе. Власти скрывают от общественности этот таинственный комплекс построек, зелень на пирамидах посажена вручную с маскировочными целями, но это не помогло. Некий современный немецкий летчик, пролетая над районом по своим загадочным нуждам, пирамиды тем не менее углядел, книгу под бойким названием "Китайский Розуэлл" написал и фотографии выкинул в Сеть. Во времена моих странствий под Сианью о китайских пирамидах еще никто не знал, и наш путь лежал лишь по местам боевой погребальной славы первого императора китайцев Циньского Шихуана. Нас отвезли на покрытый туманом высокий, но пологий искусственный земляной холм посреди равнины, на котором нет ничего, кроме лестницы, позволяющей взобраться на вершину и оглядеть окрестности. На вершине и на промежуточных площадках стояли знаменитые китайские торговцы, как погремушками трясшие перед лицами туристов овощного типа сеточками с набором маленьких глиняных реплик циньшихуановых воинов. Китаец - прирожденный коммерсант. Он видит тебя насквозь до пятого колена со всей твоей покупательной способностью или же бессилием, и единственным способом избавиться от навязчивой торговли или попытать счастья и купить понравившуюся вещь за разумные деньги является система "срезания последнего нолика". Ты предлагаешь продавцу на порядок меньшую цену, он тебя немедленно уважает, вы расстаетесь друзьями. Иногда ты даже уносишь с собой добытый артефакт. Я отродясь не умела торговаться, поэтому решила, что солдатика куплю себе в государственном магазине, где торговаться запрещено, и у меня просто не будет ни искуса, ни выбора. Погребальный холм, скрывающий захоронение Цинь Шихуана, содержит внутри не только останки великого и ненавистного гонителя конфуцианства, строителя Ваньли Чанчэн (Великой Китайской стены) и объединителя Китая. Как и в любом кургане подобного, а вернее - бесподобного, размера внутри холма содержится масса интересного, но так как Китай - страна задокументированной истории и культуры, это интересное подробно описано в источниках. Из них мы и знаем, что в холме выложена драгоценными материалами карта обитаемой Вселенной. Когда очередной китайский крестьянин провалился в очередную лакуну на поле и обнаружил очередную археологическую сенсацию столетия, "ничто не предвещало". Та терракотовая гвардия, которая отрыта и реставрируется до настоящего момента, те несколько тысяч глиняных солдат, лошади в колесницах, коленопреклоненные лучники, офицеры и полководцы, которые ряд за рядом вырастают из земли в огромной яме, забранной сверху куполом, - это одна четвертая (!) часть посмертной охраны императора. Аналогичные дозоры охраняют его усыпальницу по углам огромного воображаемого квадрата, но они пока просто не открыты. Да что там! И сам Бинмаюн, не успев завоевать свою славу восьмого чуда света, уже страдает от сорока с лишним видов плесени, заносимой под своды мегалитического музея дыханием тысяч туристов, чьи охи перекрывают тихое мяуканье диктора, сопровождающего демонстрацию крупных планов лиц солдат на экране. Цинь Шихуан был рачительным хозяином. Он угробил десятки тысяч людей на строительстве Стены (на самом деле это было объединение дотоле существовавших участков стены в единое целое), закопал в землю живьем 460 конфуцианцев, но пожалел свою армию. С ним не стали хоронить ни живых, ни убитых по такому случаю солдат: скульпторы выполнили их портреты из глины. Утверждают, что лица не похожи одно на другое, что все солдаты разные. Не знаю, насколько это верно, ибо ошарашенному взгляду, ряд за рядом пытающемуся проследить наступление терракотовой гвардии, открывается не более пяти-шести характерных видов солдат и офицеров. Стоящие, идущие, опустившиеся на колено (мой любимый вид, именно такого я себе и привезла), управляющие колесницами. Изначально фигуры, выполненные в человеческий рост, были раскрашены - их реконструкции можно увидеть в окрестных музеях, но они лишают мемориал благородной патины и того налета грусти и деструкции, которые может сообщить произведениям искусства только Время. Рассказывать о впечатлениях тут бесполезно - Бинмаюн оглушает. Я до сих пор не могу понять, почему не отстала от своей экскурсии, не могу вспомнить, чем и где нас кормили, я продолжала что-то машинально фотографировать и отвечала на обращенные к себе вопросы о жизни в Союзе любознательным спутникам, для которых выступала в той поездке дополнительным бесплатным аттракционом системы "заморский дьявол, говорящий по-китайски", но перед глазами так и стояли они - ряд за рядом выходящие из земли серые от пыли и усталости глиняные солдаты окруженного ртутными реками мертвого императора.