Сучьи погремушки

	Страшнее скучающей женщины может быть только атомная война, эпидемия СПИДа в Уганде и массовое самоубийство ирландский ежей. Да и это, наверное, несравнимо. Женская скука - необратимей войны, опасней СПИДа и куда как важнее ежиков. Скучающая женщина ковыряет хромированной вилкой остывший ужин. Ее ногти блестят как оружие. Ее взгляд не сулит ничего хорошего. Она словно бы и не видит собеседника. По ее голым рукам до самых плеч бегают мурашки раздражения. Она смотрит через стол с бесконечно холодной тоской. Еще минута и, если не успеть открыть рот, не рассказать анекдот, смешную историю, задорную биографию двоюродной бабушки или даже просто не пуститься в какой угодно идиотский пляс, то все пропало. Ей станет окончательно скучно. Она разочаруется. Отвернется. Закурит. Прищурится и увидит за далеким столиком у окна Новый Объект. Официант принесет счет. Пустота между женщиной и тем, кто ей наскучил, станет тяжелой, как сигарный дым. Он выйдет в уборную, а вернувшись, уже вполне может не застать ее на месте. Женщины редко ждут тех, с кем им скучно. А дальше - можно умолять и просить. Наконец, вспомнить нужную пятнадцать минут назад историю. Можно даже сплясать глупого гопака. Все это уже бесполезно. Истории о том, что женщины не прощают измен и невнимания, - выдумки людей несведущих. Скуку женщина не прощает никому - это абсолютная, убийственная правда. Дальше некогда красивую и влюбленную пару за столиком, приведенную для примера, ожидает скучнейшая мелодраматическая история. Рассказывать которую так же скучно и противно, как и переживать. Но вы, наверное, и сами знаете. Женщины любят героев. Они в них верят. Из-за этой самой веры ходят за руку, пополам делят восхищенные взгляды. Сидят напротив и ловят слова. Ослепительно смеются в нужных местах. Оказывают поддержку и сами держат в напряжении. Им это нравится. Они так живут. До тех пор, пока верят в то, что это кому-то нужно. Пока иголочками покалывает спину от взгляда возлюбленного. Пока звонок - неожиданность. А голос - радость. Как только он перестанет подбирать слова и вывалит пузо из-под халата. Когда истории о работе расскажутся простыми предложениями без огонька, а редкий домашний секс займет пять минут заученных движений, женщине станет скучно. Негде упражняться в искусстве обольщения. Бессмысленно менять формы и одежды. Оплывшее жиром и увешанное бытовой паутиной этого не заметит. Мускус истощается. Когда за тебя не воюют, совершенно бесполезно сдаваться в плен. Она ходит по дому в плюшевом халате. Меланхолически пьет со льдом мартини. Теребит пушистой тапкой толстого кота и наконец вызывает водопроводчика. Водопроводчик грязен, как черт, и пахнет, как положено, говном. Он чинит раковину. Она указывает на унитаз. Он ковыряет водосток, она жалуется на стиральную машинку. В конце концов она поит его неразбавленным мартини. Водпроводчик сладко и тупо хмелеет. Они занимаются сексом на столе итальянской кухни. Ей скучно и весело. Толстопузый может прийти в любой момент. Сценарная заявка на рядовой и скучный порнофильм. Расстроенный толстопузый, швыряя ей в лицо личные вещи, будет истошно вопить "сука, сука!". Она уйдет, хохоча. И на мгновение ей станет не так скучно. Почти наверняка и почти сразу же на лестнице она встретит нового героя. А тот, уже прошлый, плачущий в обнимку с трусиками по домашнюю сторону их бывшей общей двери так никогда и не поймет, что не толстое пузо ее оттолкнуло. Он просто перестал ее интересовать. Скучная бытовая драма с перерывом на секс. От скуки женщины разбивают сердца и разрушают семьи. Вступают в партию, идут на каток, поступают на курсы танго и прислоняются нижней частью живота к хорошо пахнущему гражданину в метро. Не со зла, от скуки. Отчасти женщина похожа на механически привязчивую собаку из тех, что сейчас навострилась производить японская промышленность. Незамысловатый набор поглаживаний и развлечений, своевременный уход. Рецепт прост и не требует, на самом деле, значительных затрат. Но мужчины пошли дальше японской промышленности. В силу лени, занятости и отсутствия наглядных стимулов они сводят и без того минимальный набор услуг к ритуальному поцелую на ночь и совместному просмотру рекламных пауз в аромате вчерашних носков. Как ни странно, они не убивают любовь. Все хуже - они вызывают скуку. Прилежная жена и отличная мать отлучается во время домашнего телевизора на кухню. С каждым разом возвращается все более счастливая. Она не идет с ним спать, она набирает ванну, но нежно говорит: "Спокойной ночи, милый". Она хороша, как майская роза, но он, надо полагать, этого не видит. "Что я могу заметить? Я тебя вижу каждый день". У нее, пьяной, блестят глаза. Он спит, а она фантазирует в ванной. Они идеальная семья, но в ванной ей лучше. Она, да-да, любит его. Но в ванной, с мутной коньячной рюмкой, с вымокшей книгой в мягкой обложке ей лучше. Она сама себя развлекает. Однажды она напьется не в ванной. Вернется домой. Он снова не заметит и заведет унылый разговор про телефонные счета и производственные проблемы. Она с пьяной дотошностью разложит вещи. Снимет туфли. Уставится на него нетрезвым взглядом. Закурит. И скажет. Почти все. Потому что, когда она трезвая, она убеждает себя в том, что ей не скучно, а просто они давно знакомы. Она помнит про детей и общих друзей. Про постель, которая им пахнет. Она помнит про фотографии и вместе пережитое. Но она выпила. И все забылось. И она говорит, у нее горят щеки. Она говорит много и, кажется, что бессвязно. Ей кажется, что она не сказала самого главного. И от этого она проговаривает уже сказанное снова и снова. А потом, на полуслове махнув рукой, разворачивается, идет к кровати и засыпает в одежде. Он сидит, бледный и несчастный, на стуле. Утром ей станет его жалко. А на пятое такое утро она уйдет. Она пойдет в бары и магазины. У женщин, утомленных скукой, особый взгляд, пробуждающий в не ее мужчинах желание охотиться. Она будет съедать по сердцу в день и увешивать хвостиками нашейное ожерелье. Она будет смотреть через стол и ловить каждое слово. Она будет бросать с легкостью и знакомиться с азартом. Она поверит в свою красоту и сексуальность и станет тяготеть к долгим отношениям. Она найдет неповторимого героя. Он будет долго и безысходно за ней ухаживать. Пока она, разомлевшая и счастливая, не упадет исступленно в его объятия. Он убедится в окончательной и безоговорочной капитуляции. Он сделает ее трофеем и перестанет воевать на любовном фронте. Заведет себе халат и пузо. Телевизор с рекламными паузами и убийственную манеру молчать за ужином. Ей станет скучно. Мой самый лучший любовник во время секса всегда менял ритм. Мелочь, конечно. Но до чего увлекательная. Попытки попасть в такт занимали все свободное время. Потом он решил не разбрасываться и выбрал для отношений одну только мелодию. Кажется, это было кантри. Невыносимо скучная ковбойская дрянь.