Тату: Звезды руками

	Как-то раз молодой продюсер Иван Шаповалов придумал игру: две девочки-школьницы должны были изображать влюбленных лесбиянок и при этом петь пронзительные песни. О дружбе, любви, страсти, одиночестве. Через год в эту игру играла вся Россия, через два - уже весь мир. Fакел: Юль, что тебе сегодня снилось? Юлия Волкова: Евровидение! Шутка... F.: Вот вы сами мировые звезды. А кто для вас звезды? ЮВ (громко): Звезды на небе сияют ночью! F.: Проституция и проститутки. Какого рода чувства и эмоции вызывают у вас эти женщины? Считаете ли вы, что проституцию нужно легализовать? Лена Катина: Мне очень жалко проституток. ЮВ (громко, перебивая): А мне, наоборот - смешно! ЛК: Я считаю, что проституцию необходимо легализовать и сделать публичные дома. Если бедные девочки больше ничем не могут зарабатывать деньги или если им это нравится, то их хотя бы не гоняли по всем улицам и зимой они бы не стояли, не мерзли. Просто сделать публичные дома, разрешить все это, потому что в любом случае проституция была есть и будет. Это не искоренишь никаким образом. Даже если взять их всех сегодняшних - и перебить, то на следующий день появятся новые! F.: А что для них все-таки первичнее - деньги или удовольствие? ЛК: Для всех по-разному, видимо... Я же не проститутка и подруг у меня таких тоже нет - откуда я знаю? Некоторые, наверняка, от безвыходной ситуации. F.: А тебе, Юля, смешно, значит? ЮВ: Да, мне их не жалко - я считаю все это глупостью. Есть до фига мест, где можно работать другим способом, при этом не болея СПИД'ом и всякой остальной заразой, не стоять зимой и не мерзнуть. Нравится, говоришь? А что здесь может нравится-то? ЛК: Как что? Сам процесс, Юлька! Сам процесс полового акта им может нравиться. ЮВ: Ну тогда иди вон, как все девочки, в клубы разные, тусуйся, просто где-нибудь с кем-нибудь спи сколько влезет. Кто мешает? F.: Ваш продюсер и вы сами часто упоминаете слово "протест". Против чего и кого вы протестуете? ЛК: Да, конфликт со старшим поколением очевиден. ЮВ: Конфликт есть и с теми же друзьями. Есть даже такие, кто считает, что им не надо общаться с другими людьми, потому что они как-то не так одеты. Вот так глупо! Мы пытаемся донести такие проблемы молодым людям, чтобы они поняли - им нечего стесняться. F.: Лен, каким был самый лучший, самый яркий и радостный период в твоей жизни? ЛК: Мне всегда хорошо. Хотя вся жизнь полосатая. F.: А какие были самые сильные изменения? ЛК: Когда я лежала в кровати и понимала, что больше вообще делать ничего не хочется. F.: Какие обстоятельства привели тебя к этому? ЛК: Это так называемая депрессия - когда просто все надоело. И прежде всего - однообразие, хотя в принципе нашу жизнь нельзя назвать однообразной. Но это опять же - с какой стороны посмотреть... F.: А с какой - однообразная? ЛК: Однообразная, потому что мы все время ездим. А не однообразная, потому что мы не все время ездим в одно и то же место. И вот иногда накатывает такое: "А-а-а! Как же все это надоело! Как же хочется чего-нибудь другого!" Но утром просыпаешься и думаешь, что если вдруг не будет всего этого, то это просто конец. F.: А ты, Юля, вспомнишь свой самый хреновый момент или период в жизни? ЮВ: Самое, самое ужасное в моей жизни - это авария. F.: Ты попала в аварию? ЮВ: Да. Это самое ужасное, но и самое главное. Я ощутила, что если бы не какая-то доля секунды, то меня бы сейчас уже не было среди живых. Была очень сильная авария, но в этот момент я поняла, что такое жизнь. Мне было очень-очень хреново, нереально как хреново. Но из-за этого я поняла, что к жизни надо относиться совсем по-другому. F.: И что же такое жизнь? И как к ней надо относиться? ЮВ: В жизни есть очень много того, что тебе хочется сделать. Но это далеко не всегда означает, что ты все это можешь себе позволить. Хочется всегда и всего, но сначала стоит задуматься, оценить это желание умом. До аварии было как-то насрать на все: выпил, поехал, разогнался, то, се... Не было никаких граней в жизни. А ведь надо думать, прежде чем сделать. F.: Сколько денег вы тратите в месяц? ЮВ: Очень много! F.: Было ли, что поклонник переставал быть фанатом, становился другом? ЛК: Мы с Юлей попались как-то раз на этом, когда подпустили близко людей, а потом об этом пожалели. Я думаю, если изначально человек в моей жизни появляется как поклонник, в любом случае частица этого из него никогда не уйдет. Отношения все равно не будут на равных, не как у друзей. F.: Ну, хорошо, остались настоящие... А разница в социальном статусе и образе жизни разве не влияет на общение? ЛК: Все просто: меньше общения - меньше общего. F.: Знакомо ли кому-то из вас ощущение, что тебя не хватает на всех людей, которые в тебе нуждаются? ЛК: Нет, мне не знакомо. F.: "Не верь, не бойся, не проси" - это ведь внутренний негласный тюремный закон. Что это значит для вас? Кодекс одиночества? ЛК: Да, можно и так сказать - это кодекс одиночества. А песня "Я сошла с ума"... Вспомни клип... Решетка, все за решеткой, мы - с другой стороны, мы - одни. Они нас не понимают и не хотят понять, а мы - поем. Вот он - протест. Так же и "Не верь, не бойся, не проси". Вот оно - одиночество. F.: Приходилось ли узнавать, что кто-то из друзей принимает наркотики? Например, тебе, Юля? ЮВ: Конечно. F.: Менялось ли из-за этого твое отношение к ним? ЮВ: Нет. F.: А как ты на это реагировала? ЮВ: Очень спокойно. Лет в 14-15 я общалась с такими людьми. Я очень долго не понимала - что с ними происходит. Оказалось, все серьезно: героины, кокаины. Мнение никак не изменилось, жалко их просто. Прошло время, понимаешь, что чего-то достигла, а эти люди до сих пор сидят все в том же дворе, у того же подъезда. И больше ничего нет у них в жизни. На них смотришь - они все худее, страшнее. Понимаешь - еще каких-то 2-3 года и эти люди умрут. И это их жизнь, они сами ее выбрали. F.: А как, по-вашему, марихуана - это наркотик? Есть разница между марихуаной и другими изменяющими сознание препаратами? ЮВ: У-у-у, какой сложный вопрос... ЛК: Я, вообще, против любых, а точнее - против всех наркотиков. Марихуана? Ну да, это не химия, так что пусть все ходят обкуренные и падают в разных местах. F.: Нет, нет... Если брать официальные позиции государства, то как лично вы считаете - марихуана должна быть запрещена? ЛК: Нет. Просто потому, что запрета не должно быть вообще ни на что. Все равно все-все люди нарушают запреты, все равно нарушают... Даже еще более организованно. Люди могут собраться в компанию только для того, чтобы периодически всем вместе нарушать один или даже несколько запретов. ЮВ: А я не считаю марихуану тяжелым наркотиком, нет. Марихуана - отдельно. Есть гораздо более тяжелые и сложные химические наркотики. F.: Сейчас широко рекламируются презервативы. Вы согласны, что это - оптимальный способ контрацепции? ЛК: Презервативы нужны для ситуаций, от которых потенциально может быть много разных последствий - не только болезни, СПИД, а еще и нежелательные беременности. F.: Но ведь ощущения портятся? ЛК: Да, портятся. Но есть ведь еще свечи всякие, таблетки. ЮВ: Спирали еще некоторые вставляют, но это вредно. F.: Вы бы могли сняться в высокохудожественном порнофильме? ЛК: Я - нет. F.: Почему? ЛК: Никогда об этом не думала. F.: Подумай сейчас. И если никогда не думала, то почему сразу так автоматически "нет", как будто ты запрограммирована? ЛК: Сейчас трудно... ЮВ: Если это красивое кино, то это уже не порнография, а эротика. В эротике - да, согласна и на половой акт. Но только с любимым человеком! F.: А с профессиональным актером? Ради искусства? ЮВ: Нет. Моральные принципы. F.: А вы верите в Бога? ЛК: Да, я - православная. ЮВ: Да, я тоже верю. F.: А почему? Сами пришли к этому или такое воспитание? ЛК: Все мы родом из детства - есть такая фраза. F.: А каким вы себе представляете Бога? ЛК: Я себе его не представляю как физическое лицо. Я считаю, что Бог - это дух. Дух! F.: Как ты его ощущаешь? ЛК: Ощущаю внутри. Если у человека есть вера, то он его ощущает внутри, очень конкретно. Так и я. Я к нему обращаюсь каждый день внутри, задаю ему вопросы и получаю ответы. F.: Но если ты православная, значит ты молишься? Кому? ЮВ: Да. (Хором, громко.) Бог один! F.: Тоже молишься, Юля? ЮВ: Иногда. F.: А вам не кажется, что все это - от страха? ЛК: Мне много дала одна книга - я прочитала ее совсем недавно и всем про нее рассказываю. Автор - Юля Вознесенская. Прочитав ее, я сделала очень много выводов для себя, многое внутри меня изменилось. Теперь я стремлюсь к лучшему. В Лондоне я дочитала Фейхтвангера "Безобразная герцогиня", здесь я читала "Испанскую балладу" его же. Сейчас вот Фитцджеральд понравился. F.: А "Еврея Зюсса" не читала? ЛК: Нет, вот очень хочу прочитать как раз, хочу прочитать! Он же пишет, помнишь - Иегуда! В "Безобразной герцогине" опять же всех евреев перебили. И еще один роман... Как же его? F.: "Иудейская война"? ЛК: Да! F.: А как ты выбираешь книжки, которые собираешься прочитать? ЛК: Прихожу в библиотеки. Вот у меня дома - много-много разных книг. Подхожу к полкам, зову маму, спрашиваю совета - что почитать. Историческое что-нибудь, новеллы, повести, рассказы, юмор. У меня мама очень начитанный человек, очень начитанный... Наверное, все перечитала в своей жизни. F.: А ты, Юля, что читаешь? ЮВ: Ненавижу читать! Ничего в жизни не прочитала. F.: Вообще ни одной книги??? ЮВ: Вообще ни одной! F.: Ни "Буратино", ни "Волшебника Изумрудного города"? ЮВ: Не-а! "250 золотых сочинений" - знаешь такую? Вот ее только почитываю. Это школьный сборник кратких содержаний всяких там рассказов. ЛК (поправляет Юлю): "250 золотых сочинений" - это сочинения, а краткое содержание - это краткое содержание. F.: А тебе, Юль, стихи посвящали когда-нибудь? ЮВ: Да, очень много. F.: И как они тебе? ЮВ: Нравятся, но вообще-то я сама стихи пишу. F.: А песню кто-нибудь из вас может написать? Ю.В.: Я думаю, что я могу. F.: А как ты думаешь - песня чем-нибудь отличается от стихотворения? ЮВ: Нет, абсолютно ничем. Песня - это жизнь и стих - это жизнь. И то, что ты в стихе выражаешь, то и в песне. F.: То есть любой стих можно пропеть как песню? ЮВ: Конечно. ЛК: От ритмической структуры текста очень много зависит. Есть же всякие стили написания - ямб, хорей. Там просто так не споешь. ЮВ: Ленка у нас будет певицей в стиле "хорей". (Дружно смеются.) ЛК: Я имею в виду то, что ритмика слова должна ложиться на музыку, а не наоборот. F.: А слушаете что? ЛК: Радио "Маяк". ЮВ: Радио 106,6. В одну из дверей проходной комнаты входит продюсер группы Иван Шаповалов. Услышав краем уха ответ Юли, он тихо произносит: "Хорошее промо для Лав-радио" и выходит в другую. F.: Будете ли вы хоть чего-нибудь запрещать своим детям? ЮВ: Нет, я никогда не буду ничего запрещать. И разрешать тоже ничего не буду. Ни запрещать, ни разрешать, получается. Я думаю, что каждый человек, в любом случае, проходит через все в жизни и если ребенку что-то запрещать... Мы сами были такие же, и наши родители в этой жизни тоже все пробовали. Когда мой ребенок будет тусоваться с друзьями, я же не смогу проследить, что он там выпил, покурил. Надо ему это - значит надо, это его жизнь. Запрещать что-либо бесполезно. Если я буду запрещать курить ему сигареты дома, то он покурит их с другом, по дороге в школу. Пусть он естественным путем пройдет через жизнь и сам выберет, чего ему надо, а чего не надо. Пусть попробует все и решит - что оставить. Почему я должна ему указывать, что ему делать? ЛК: Я попытаюсь воспитать своего ребенка так, чтобы он изначально понимал, что хорошо, а что хорошо, например, не делать. ЮВ: Таким путем он не поймет, Лен... ЛК: Сейчас я говорю! Если он захочет что-то попробовать, что будет для него не очень хорошо, то он будет хотя бы знать, что это будет не очень хорошо. Если он все равно будет этого хотеть, то пусть попробует. Но я попытаюсь сделать все, чтобы у него не возникало таких желаний, и не путем запрета. Просто чтобы не возникало этого желания, и все. ЛК: У меня все по-другому. Для меня, во-первых, это человек, который дал мне шанс сделать хорошую карьеру, и у него это получилось. Он действительно талантливый продюсер, я бы даже сказала - гениальный, который действительно знает, как работать с данным конкретным проектом. Он - настоящий профессионал в своем деле. А дружеские или какие-то еще отношения меня с ним не связывают. Хорошие рабочие отношения, доверяю как продюсеру. Наверное, он хороший человек, только очень сложный. F.: А то, что он делает, по-вашему, - это только бизнес или это можно назвать искусством? ЛК: Конечно, это искусство. Вот смотри, слово "искусство" - искусственно создать образ... ЮВ: Ой, бля, я не могу все это больше слушать... ЛК: Так вот. Действительно он нас создал и мы - его творения, его образ, который он создал и который работает. Люди идут на этот образ, они меняются под его воздействием, и им это безумно нравится. Все замечательно и так делее. И, в принципе, все было создано именно Ваней, и никак иначе. Вот так вот. Понимаешь? F.: Понимаю. То есть все это было давно и специально придумано? На этом вопросе в комнату опять входит Иван Шаповалов, который с ходу включается в интервью. Иван Шаповалов: А неспециально придумать нельзя, придумывать можно только специально. Придумать ничего нельзя. Нельзя. Придуманное не работает. Вот придуманное (берет в руки и листает один из популярнейших молодежных еженедельников) - оно все мертвое, это придуманное... ЛК: Опять же опиралось все на других людей, на жизненную ситуацию, а потом уже выбрали двух девочек... ИШ: И на двух девочек опиралось, и на двух девочек... ЛК: Ну да ладно, Вань, ну что ты хочешь сказать - что, когда ты на кастинге нас выбрал и придумал имидж, мы были лесбиянками? Или что мы вдруг стали ими после того, как ты нас выбрал? Н-е-е-е-е-т! ИШ: Отношения были. ЛК: Отношения? Ну, понятно, это пограничные отношения, когда две девочки, там, не знаю, дружат и не понимают, что же это между ними на самом деле - дружба или любовь. ИШ: Дружба - это любовь. Любовь равно дружба. Вот, что мы, Лен, должны донести. ЛК: Ну да, наверное... Шаповалов, смеясь, снова уходит. F.: Ну так и что же вы вкладываете в слово "любовь", когда его произносите? ЮВ: Для меня это что-то необъяснимое... Не словами. ЛК: Мне нравятся слова: "Любовь - это все. И это все, что мы о ней знаем". Дать какую-то полную характеристику еще ни у кого не получалось. F.: Вы пели "Покажи мне любовь". Как вы считаете - вы ее видели? Показал кто-нибудь? Ну хоть немножко? (Переглядывания, улыбки, смех, опять переглядывания. Четкого ответа не последовало.) F.: Выйдет ли и когда следующий альбом Тату? Какие у вас ощущения по поводу него? Каким он будет? Какие временные планы? ЛК: Выйдет, конечно. Он будет чуть-чуть другой, но опять же клевый, с хорошими песнями. Другим будет стиль музыки. А там посмотрим, куда нас заведет. Но заведет ведь куда-нибудь. F.: Ну вот для Вани Тату - способ донести. А для вас что это, если вы лишь его творения? ЛК: А я верю в эти песни. Верю, что это реальная жизненная ситуация. Вот Ваня сейчас сказал "дружба=любовь", а у меня есть лучшая подруга Настя. И я ее действительно безумно люблю, но как подругу. Это не значит, что мы должны целоваться каждый день и в одной постели спать. Это просто любовь, я люблю ее больше всех на свете, это родной и дорогой мне человек, самый дорогой из всех. F.: А ты, Юль, в Тату чем занимаешься? ЮВ: Я чем? Пою, я думаю. А потом стану продюсером, сделаю что-то новое. F.: А каким будет это новое? ЮВ: Пока не могу сказать. Пока это просто чувствуется внутри, растет что-то такое... F.: Сколько у вас было мужчин? ЛК: В плане чего - мужчин? F.: В плане секса... ЮВ: У! Я их всех не помню! ЛК: Очень мало.