Магические чебурашки

	В советские времена на Бога было наложено табу. Он был, а потом умер. Но советская мультипликация совершала чудеса - она утверждала божественные принципы добра и зла и даже создала представление, как этот Бог выглядит. Cколько счастья в словосочетании - советский мультик!!! Радости и чуда! Причащения и сбивчивого сердцебиения. Советский мультик - яблоко с древа познания. Мягкий сочный плод, которым невозможно насытиться. И всегда - чисто. Всегда - свято. О том, о чем невозможно сказать. О душе. Пока ученые спорили, есть ли душа, cколько она весит. Взвешивали человеческое тело до и после смерти, мультипликаторы делали свое дело. Учили познавать себя. Не бояться себя. Принимать с радостью и нелепым восторгом: это Я!!! Советская мультипликация знала о душе все. Даже как она выглядит. Для одних - лягушка-путешественница, для других - поезд из Ромашково. Каждому - свое. Нежное и совсем необидное. Нестрашное. Незлое. Неопасное. Восхитительное переживание себя во множестве ликов и приключений. Чтобы в один миг определиться: это Я!!! Каждая душа рождается на свет - как Буратино из полена. Глупый. Доверчивый. Вредный. Но необыкновенно перспективный. Безусловно слегка не в себе. И совершенно ни на кого не похож. Так то ж душа... В течение 65 минут рисованного мультика Буратино совершает дурацкие поступки. Живой - не книжный. Обаятельный. Совершенно - анатомический. Двигается. Шутит. Шалит. Заставляет в себя влюбиться. Взрослеет. Закаляет свою деревянную душу, чтоб в один миг - наглядно, честно открыть в собственном доме путь к счастью. Его душа - душа театра. А может быть, великого режиссера. Или просто выпивохи, рубахи-парня. Но абсолютно индивидуальная душа. Я - есть! Советский мультик - детская библия. Схематично и иронично, о том, чего нет в советской системе ценностей. Индивидуальности. Собственного пути. Сначала в преисподнюю незнания собственной природы, потом к свету созидания. Советский мультик учит идти. Во что бы то ни стало идти. Своей дорогой. Как Фунтик или бременские музыканты. Они учат принимать себя такими, какие мы есть на самом деле. И ни капельки не бояться. Потому что маг и волшебник, и врач Айболит - тоже ни капельки не боялся, хотя было чего. Мультики стали альтернативной реальностью. Воплощением чуда. Только это чудо очень смахивало на правду. Детское сознание принимало своих. И отбраковывало чужаков. Так появлялось мифическое пространство. Волшебная страна. Где все было по-настоящему. Где жили настоящие принцессы - Красные шапочки. Где бродили драконы, блуждали в поисках принцев жар-птицы. Там - все. Здесь ничего. Но если не бояться себя, туда можно прилететь. Как прилетела Дюймовочка в страну эльфов и стрекоз. Мультик стал больше чем мультик. Он - живая вода. Первый праздник букваря. Который, обходя все заповеди стороной, декларировал - верь в себя, до последнего верь. Хулигань и иронизируй. Пробуй и ошибайся. Будь честным и твердым. Уважай свободу. И тогда станешь волшебником. Или волшебницей. Прелесть советского мультика - в похожести героев на самих себя. Чебурашка - вылитый Чебурашка. Винни-Пух - лучший друг простоватого Пятачка. Кролик - чудо как хорош. Из миллиона ликов, предлагаемых книжными иллюстрациями, мультяшные персонажи самые непосредственные и живые. Они такие, где-то среди нас: лукавые, жадноватые, премилые. Со всеми человеческими слабостями. А потому - любимейшие. Мультики создали свой собственный язык. Этим языком приятно пользоваться до сих пор. Быть приобщенным. Голоса Е. Леонова, Н. Румянцевой, В. Ливанова озвучили глубочайшие эмоции, тончайшие нюансы. Именно эти нюансы придали осмысление странному существу - человеку. И все это на фоне послевоенных лет, смерти Сталина, хрущевской оттепели и эпохи застоя. Из небытия, из страны, которой нет, приходили настоящие Конек-горбунок, Иван-дурак, Серая шейка, Блудный попугай. Они - магические, а значит - вечные. Они приходили пошутить над нами, показать фокус, отпугнуть страхи и научить мечтать. Первая заповедь мультика - без мечты нет человека. Из умения удивляться рождается все. Путь души, прорисованный (вручную!) в мультиках, достоин восхищения. Путь преодоления себя. Каждый подвиг здесь - подвиг. Для ослика Иа-Иа подвиг: научиться радоваться жизни и перестать канючить. Для Матроскина подвиг: взять ответственность за дядю Федора, подобно буддийскому учителю. Научить его быть самостоятельным. Для учителя Винни-Пуха - важно не рассмеяться и быть серьезным. И мягко (без нотаций) вынудить Сову вернуть хвост бедолаге ослику. То есть дать шанс Сове совершить подвиг. Для Фунтика подвиг - признание собственной вины и возможность начать все заново. И абсолютно для каждого мультяшного персонажа подвиг - первый и последний - любовь. И песенка хором. И шарики нарисованные - россыпью. Лучше, чем настоящие. Мультипликаторы имели доступ к детской психике. Лепили ее осторожно. Нежно. Дули, где горячо. Грели, где холодно. Мифология советского мультика стала мифологией нашего поколения. Герда - только в таких красных башмачках. Только! Мартышка, попугай, удав и слоненок - только в этом странном заповедном лесу. И ни в каком другом! Сами мультики стали душой. Частью целого. И непонятно - где я, а где за меня говорит и думает мультяшный персонаж. Настоящий мультик остается в памяти навсегда. И придет на помощь, когда (гораздо позже) уйдут из жизни бывшие любимые или просто лишние люди. Например "Дюймовочка". Хочу через 25 лет, после того как увидела ее впервые, признаться в любви советской мультипликации: за Дюймовочку! За нее, родимую. Почти прозрачную. Почти небесную. С вечным бантиком на голове. Если бы не она, я бы не знала, что за любовь надо бороться. Даже тогда, когда плывешь по течению. Путь Дюймовочки - поиск себе подобного. Натуралистично. Ужасно похоже на жизнь. Поиск мужа, мужчины, мужественности. Даже если его нет. Даже если это сон. Даже если это блеф. Милая, воздушная, к поцелуям зовущая девочка. Из грецкого орешка - в болотце. К ликующим, глупым жабам. Из идеального - в тину. Во мрак. Она бунтует. Она плачет. Она ничего не может изменить. Кроме самой себя. Природа идет навстречу. Лист кувшинки перегрызается. Перепиливается. И сплавляется - вниз по течению. Лягушачий период остался позади. Впереди ж-ж-жужжащий. Толстенный майский жук. Прельстившийся. Физиологичный. Дюймовочку хвать - и на дерево. Своей ж-жужжащей славы. Девочка-припевочка - почти девочка. На дереве. Не в себе. Почти влюблена. В того, кто ее чуть не съел. Какие прекрасные жужелицы. Какой обаятельный жук. Но! Не приняли. Не поняли. Не признали. Почти предали. Но в итоге спасли. От самих себя. И от шума в ушах. Начался период дюймовочкиных скитаний. Под листиком! Зимой! В стоптанных башмачках! Простое, безыдейное скитание. Обмороки и мороки. Полевая мышь - лицо спасения. Нора - святилище. Глупое, мещанское. Но святилище. Именно здесь Дюймовочка осознала, что она чего-то стоит. Согревает своим телом ласточку. Последнее испытание - свадьба. Премилый толстый крот. Слепой, нестрашный. Только очень-очень глупый и бесчувственный этот старый крот. Он готов взять Дюймовочку в жены. На нее надевают сексуальное свадебное платье. Коротенькое и, типа, скромное (на деле ужасно нескромное...) И только здесь - в этой сцене - Дюймовочка начинает делать что-то свое. Только ей ведомое, а потому таинственное. Она бежит не к кроту! Она бежит прощаться с солнышком. Так и стоит у меня перед глазами. Тонкая. Миниатюрная. На фоне Солнца. Рученьки, ноженьки - тонюсенькие. Но что-то в них есть... И тут - ласточка. Спасенная дюймовочкина душа! На помощь. Чик-чирик. Послушная женственная Дюймовочка сразу превращается в хулиганку. Бросается фатой. Как хорошо быть хулиганкой! Крот - глупый старый крот остался с носом. Пошел ждать следующую дюймовочку. Как этап большого пути. А Дюймовочка стала собой. Небесной хулиганкой в прекрасном физическом теле. И нашел ее принц. Милый и настоящий. Так закончился ее поиск. И началось что-то неведомое. Другое. Так вот, сейчас ясно, что крот - тоже маг и учитель. Он появился, чтобы сделать жизнь Дюймовочки невыносимой. Нерафинированной. Этот мультик - на большом экране - 25 лет назад пробудил мое сознание. Сделал сначала маленькой-маленькой - от прикосновения к чуду, а потом, спустя годы, научил различать породы людей. Жуков от кротов. И быть неженственной. Быть хулиганкой. Мультики, мультики... Схематичные, прелестные зарисовки. "Сказка о царе Салтане" - настоящее введение в белую и черную магию. Любовь и зависть. Остров Буян. Явление лебедушки и царевны. Серебряной. Волшебной. Посвящение принца в мужчину. Как здорово он превращался в наглого комара или пчелу. И летел за тридевять земель. Посмотреть, послушать. Лебедушка, хоть и красавица - вовсе не дура. Видно, как она оживила бесславного принца. Привела его в чувства. Вернула интерес к жизни. Освятила. И вышла за него замуж. Какая умная девочка! С присущим советской мультипликации юмором. Советская мультипликация добрая. Зависть выглядит как зависть. Зло как зло. Даже злее, чем в американских боевиках. Но от этого не страшно. Не больно. Не мрачно. Хочется быть доброй. Хочется быть верной. Чтоб когда-нибудь - лебедушкой. Оживлять и освящать напрочь запутавшихся принцев. Герои настолько самодостаточны, что в них не возникает сомнения. В себе возникают, в них - никогда. Они - в нас - навсегда. Совершенные эмоции. И все это - в лицах. Все это - в красках. Лица рисованные - более реальные, чем сегодня в метро. Здесь - призраки. Там - люди. Любовь здесь, отголосок - там. Томление здесь - цена жизни там. Советская мультипликация оживила идею пробуждения и преображения человека. Идею поиска своего имени. И счастья - если нашел. И проклятия - если нет. Пойдешь заново искать. В любую из предложенных сказок. В любой сценарий. В любой мультфильм. Благо, "Союзмультфильм" оставил богатое наследство. 1500 созданных произведений искусства. Где-то там жива настоящая Баба Яга, сидящая на проверочном пункте. Она учит быть добрым. На собственном примере. Идея человека - доминирующая в философии советского мультфильма. За всеми зайками, котиками, щенятами явлены миру глубокие эмоции и чувства. Является миру сама душа. В танце Самоделкина. В смехе Чиполлино. В остекленевшем Кае. В мускулистом Маугли, розовощеком Емеле. И в хитрейшем Оле-Лукойе. В неуемной мартышке и флегматичном слоненке. Как ни странно, советская мультипликация создала не только несколько сотен персонажей, ставших национальным достоянием. Она создала воспитательную систему, которая ничуть на эту систему не походила. Игра и чуткость. И возможность слияния со своим внутренним Я. И счастье. Жизнь продолжается. Чиполлино и Пьеро пришли на помощь человеку, когда Бог ушел из страны. Или просто спрятался на время. Мультфильмы стали помогать отличать добро от зла. Не стесняться себя. Прощать себя. Принимать себя - любыми. Но только счастливыми, по-настоящему. Через мультфильмы с нами разговаривает нечто великое. Космос - безразличный. От Господа пророки отворачивали глаза. А советский гений мультипликации - добрый и чуть печальный. Потому что знает - все пройдет. И все повторяется...