 |
|
Я остаюсь
 |
 |
 |
 |
 |
|
Kad pogledam s Jahorine bijele, Romanija na dohvat mi ruke. Semberiju zagrlila Drina, pukla polja sve do Banjaluke. Kud god idem u srcu te nosim, na kraj svijeta ti si meni bliska. Tebi pjevam s tobom se ponosim, lijepa moja Republico Srpska.
Побывать в Сербской Боснии я мечтал последние пять лет - с тех пор как начал учить язык. Надо сказать, что далось мне это нелегко, я дважды, в силу неких обстоятельств, сдавал уже купленные билеты, но на третий раз все-таки получилось. Из-за того что прямого сообщения между Боснией и Россией до сих пор нет, лететь пришлось через Белград, о чем я, впрочем, не жалею. Пересказывать все две недели боснийской эпопеи, на мой взгляд, не стоит - ограничусь только самыми смешными и прикольными историями.
Туда
Я стою в очереди к кабинке паспортного контроля. Причин волноваться нет ни малейших - после взрывов на фестивале "Крылья" мусоров вокруг столько, что взятое в подарок палево пришлось оставить дома. Лейтенант-пограничник, на вид - мой ровесник, взглянув на меня, неожиданно спросил:
- Ты че, фанат?
Я офигел, но не повелся и обиженно протянул:
- Ну почему фанат-то сразу, товарищ лейтенант? Вас что, мой Lonsdale смущает?
Погранец смутился не меньше моего, покраснел и сказал:
- Не фанат так не фанат, - и уткнулся обратно в мой паспорт.
Обижать его не хотелось, и я промямлил:
- Ну вообще-то я болею за ЦСКА...
И тут парень, буквально просияв, вытащил откуда-то печать с наклейкой ЦСКА, шлепнул мне в паспорт отметку о выезде из страны и заговорщицки шепнул:
- В этом сезоне мы станем чемпионами!
На этом общение с Родиной на ближайшие 14 дней закончилось, я смело распечатал батл дьютифришного вискаря, сделал первый глоток и сказал: "Поехали, бля!"
***
В Белграде я протусовал всего ничего - в зале ожидания меня, как и полагается, уже вовсю ожидал мой друг Сале, проехавший ради этого 300 километров от Баня Луки до Белграда. Побросав вещи в багажник, мы рванули на запад. От Боснии меня отделяла самая малость - два пограничных перехода, один - между Сербией и Хорватией, а другой - между Хорватией и Боснией. Но интерес ко мне проявили только хорваты: коп, увидев русский паспорт, отправил меня за транзитной визой - за нее полагалось уплатить 10 долларов. Его коллеги устроили мне из-за нее настоящий допрос: хмырь в форме спросил про мой рост, вес, цвет волос и глаз, а увидев на руке татуировку, попросил рассказать, что она обозначает. Закончился "опрос" под крики Сале - уверенный, что меня арестовали, он грозил хорватским копам международным скандалом, если "известный русский журналист, приехавший писать о вашем сраном море", не будет немедленно освобожден. Услышав про скандал, хорваты влепили в паспорт визу и выпустили меня на улицу. "Е*ем им маму усташку", - проворчал Сале и дал по газам.
Ну вот я и в Хорватии, точнее - в многострадальной Восточной Славонии. Всего 8 лет назад тут шла война, следы которой видны и сейчас - разрушенные дома, сгоревшие фермы и взорванные церкви здесь давно никого не удивляют.
После развала единой Югославии сербы, населявшие эти земли, не захотели оставаться в одном государстве с хорватами и создали свое - Республику Сербскую Краину. Хорватам, в свою очередь, это не понравилось, и началась война, длившаяся с переменным успехом до 1995 года, когда хорватской армии таки удалось уничтожить непризнанную республику, выгнав в никуда почти полмиллиона сербов. Когда мы остановились по нужде и я, следуя принципу "ссы, чтобы никто не видел", ломанулся с дороги в лес, Сале спокойным тоном выдал:
- Ты далеко-то не ходи, тут еще мин полно...
Чтобы снять напряжение, он рассказал мне смешную, на его взгляд, историю: на майские праздники 1995 года, когда тут еще жили сербы и граница с Боснией была условностью, они с приятелем собрались в поход по местным горам. Мероприятие отменилось в последний момент - то ли палатки не нашли, то ли передумали. А первого мая хорватская армия заняла эту территорию. Видимо, перспектива остаться в тылу вражеской армии, на территории враждебного государства, без еды, денег и оружия, казалась Сале очень смешной. Но вот и Босния - нам оставалось только переехать мост, разделяющий пограничный город Градишку на две части и проштамповать (уже в седьмой раз за последние 5 часов!!!) мой краснорожий паспорт. Пограничник со словами "привет, Россия!" клацнул печатью, поставив штамп где-то в его середине, и я наконец-то оказался в Республике Сербской. Ура!
В отличие от разоренной и безлюдной Славонии, тут все выглядело иначе - аккуратные домики, толпы веселых детей, крестьяне на тракторах, как будто и не было войны. О прошлом напоминали только оспины от пуль и осколков на стенах домов, но и их было немного. Главной достопримечательностью на этом отрезке пути оказались бензоколонки. Скажу только, что в Славонии, по которой мы проехали 200 км, я не увидел ни одной заправки, а за 25 километров, отделяющих Градишку от Баня Луки, я насчитал их аж полсотни! На мое недоумение Сале отреагировал так:
- Идиоты, что ты хочешь - деньги есть, а фантазии нет. Зато все как у людей.
Ну вот - наконец-то и Баня Лука! Прямо на въезде в город, через дорогу от натовской военной базы - огромный рекламный щит с надписью на русском "Россия". Только подъехав ближе, я рассмотрел надпись мелкими буквами - это оказалась реклама фирмы, торгующей в Республике Сербской нашими автомобилями!
Оказалось, что сербы ценят наши "Нивы" и "ментовозы" производства УАЗа и ГАЗа - эти авто хорошо зарекомендовали себя во время войны, да и запчасти к ним дешевле, чем к любым другим тачкам. Через 10 минут наша машина остановилась в районе Росулье, где мне предстояло прожить ближайшие две недели.
Баня Лука
- В общем, кидай вещи, переодевайся и спускайся, я жду тебя в нашей кафане, - сказал Сале, выгружая из багажника мою сумку.
Ключи мне не понадобились - дверь была открыта, хотя дома никого не было. Дело, как объяснил Сале, вот в чем: почти все жители Росулья - офицеры и их семьи, которым в голову не придет воровать у соседей. А криминальных гастролеров тут не бывает - никто не рискует нарываться на неприятности.
Я принял душ, переоделся и вышел на улицу. И тут же задумался - в четырехподъездном доме было четыре кафе. Как понять, которое из них "мое"?
- Э-э-э, дже си русе-е-е-е? - раздалось вдруг из ближайшего ко мне заведения. Следующие два часа прошли в бесконечных пожиманиях рук, питии пива и ответах на два вопроса - где я научился говорить по-сербски и лесбиянки ли Лена и Юля из группы "Тату". Перезнакомившись с местной тусой (большинство ребят оказались бывшими военными) и пошатываясь от выпитого пива, мы с Сале вышли на улицу. Он хлопнул меня по плечу:
- Ну вот, теперь ты знаешь всех. Если в городе кто-нибудь наедет, говори что ты с Росулья, отстанут - гарант!
После этого он сдал меня своему брату Ване и мы отправились осматривать город.
В Баня Луке меня поразили две вещи - огромное количество отличных кафе (они тут на каждом углу, и каждое второе из них у нас было бы хитом № 1) и еще большое число невероятно красивых девушек, почти в каждую из которых можно влюбиться с первого взгляда. Конец первого дня потерялся в алкогольном тумане - после очередной бутылки местного пива "Нектар" (никаких консервантов, только натуральные ингридиенты) в не помню каком по счету баре я просто перестал анализировать происходящее. Кстати, все мои попытки расплатиться за выпитое и съеденное Ваней жестко пресекались - по сербской традиции гость не имеет права платить, если не желает смертельно обидеть хозяина, так что мне пришлось смириться и тратить деньги только на сувениры и телефонные карточки. Утро, несмотря на выпитое накануне пиво, оказалось безболезненным - видимо, его не зря назвали "Нектар". Душ, бритье, шорты и майка - я горел от нетерпения увидеть Баня Луку при свете дня. Но Ваня моей резвости не оценил:
- Да куда ты так торопишься? Пойдем выпьем кофе, почитаем газеты, а потом поедем. Расслабься, ты же в Баня Луке!
Уже к концу первого дня я понял: слово "расслабься" является ключевым - спешить тут не принято. За все две недели я торопился только однажды - в день рождения Санелы, жены Сале, нам пришлось везти в машине торт-мороженое, за окном было почти 40 градусов по Цельсию, так что волей-неволей нам пришлось ускориться.
Новый день грозил стать точной копией вчерашнего - очередные уютные кафаны, неизменный "Нектар", новые знакомства и прочая, и прочая, и прочая. Из знакомств нельзя не упомянуть про Ваниного друга по прозвищу Поп, прадед которого оказался казаком из Грозного, ушедшим в Сербию вместе с остатками Белой Армии в 1921 году. И никто из друзей Попа этого не знал - он рассказал об этом только после знакомства со мной, немало удивив и даже несколько обидев такой скрытностью своих друзей.
А вечером Сале, Ваня и я отправились на загородный пикник со сборной Республики Сербской по карате (за месяц до моего приезда я ездил вместе с ними на чемпионат мира в Питер, и мы успели подружиться). От центра города до дачи, где все должно было случиться, было всего 10 минут езды на машине - мне, привыкшему к московским расстояниям, это казалось невозможным. Двухэтажный домик, находящийся в глухом лесу, был оборудован центральной канализацией, телефоном и телеантенной. Не хватало только вертолетной площадки...
Из разговоров "за жизнь" запомнилось, как кто-то из ребят спросил меня про московские цены на оружие. Я, припомнив криминальную хронику, рассказал все, что знал, и, в свою очередь, поинтересовался о том, как обстоят дела с этим в Баня Луке. Ответ меня удивил - оказалось, что оружием тут никто не торгует. Но потом все встало на свои места - дело было не в отсутствии предложения, а в нулевом спросе - оружие тут имеется в каждом доме! В доказательство этого мне были продемонстрированы снайперская винтовка, пистолет ТТ и ручной гранатомет "Муха" - вооружение хозяина дома на момент демобилизации из армии.
- Но ведь это палево, как ты не боишься? - спросил я.
Мой собеседник только усмехнулся:
- Да ну, какое это палево? Все палево в других местах.
Вот так-то - войны 8 лет как нет, а оружия у сербов полно, несмотря на все попытки СФОР его у них изъять. СФОР - это миротворческие, а по сути - оккупационные, силы НАТО, следящие за миром в Боснии и Герцеговине. Надо сказать, что территорию базы в Баня Луке они покидают неохотно и только в случае необходимости и по одному в город не ходят. Видимо, неуютно тут оккупантам.
Через некоторое время мое сознание опять затянул туман - последнее, что я помню, было то, как я пью ракию и запиваю ее кефиром. А дальше - темнота...
Однако утром я снова был в порядке - голова не болела, живот не бурчал и самочувствие было выше среднего. Единственное, что мешало жить, - это стрекотание вертолетов НАТО, кружащих над городом: скоро сюда должна была приехать прокурор трибунала по бывшей Югославии Карла дель Понте, озабоченная поисками военных преступников (так она почему-то называет солдат и офицеров сербской армии, защищавщих свой народ во время последней войны).
Несколько следующих дней были, без преувеличения, лучшими в моей жизни - за 26 лет своей (преимущественно московско-маргинальной) жизни я ни разу не видел такого сочетания красивейшей природы, отличных людей, вкуснейшей пищи и какой-то сказочной атмосферы. Но вскоре мне пришлось оставить Баня Луку на пару дней - дела требовали моего присутствия в столице Боснии, городе Сараево, куда я и отправился 14 июля - аккурат в свой день рождения.
Сараево
В 9 часов утра я загрузился в джип девушки по имени Клер, работающей в местном офисе ЕС. К счастью, ее водителем и ангелом-телохранителем оказался мой друг Бранислав, по совместительству - кум Сале, фанат "Металлики" и просто суперчеловек. Про него стоит рассказать отдельно - после разгрома Краины в 1995 году он, профессиональный военный, стал беженцем и оказался в Баня Луке, где никого не знал. Все его имущество составляла форма, автомат, девушка по имени Даниэла и вещи, уместившиеся в одной сумке. Но у сербов не принято бросать своих - сегодня у Бране и Даниэлы есть дочка Миа, дом, работа и друзья, всегда готовые помочь. Дорога до Сараева заняла у нас всего три часа, и мы с Клер болтали о политике. Бране, видя, как русский и француженка говорят между собой на его родном языке, посмеивался и в разговоре почти не участвовал. Надо сказать, что мусульманская часть Боснии очень отличается от сербской, - следы войны тут гораздо заметнее, несмотря на то, что 90% вложенных в Боснию миллиардов долларов достались именно мусульманам. Снова потянулись разрушенные дома, знаки с надписью "Внимание, мины!" и прочие "прелести".
Сараево произвело на меня тягостное впечатление - трехлетняя осада и постоянный артобстрел сильно разрушила этот наверняка раньше красивый город. Следы войны были повсюду - над городом возвышался скелет здания парламента, в руинах лежал телецентр, и только резиденция высокого представителя международного сообщества (другими словами - главы оккупационной администрации БиГ) сверкала на ярком солнце всеми гранями своих пуленепробиваемых окон.
Бране и Клер высадили меня на автобусной станции, и на прощание Бранислав предупредил меня, что сербский язык тут называют боснийским, посоветовав не распостраняться о моих взглядах, чтобы не спровоцировать конфликта с мусульманами. Сразу скажу, что его советом я пренебрег, но никаких конфликтов не произошло - люди, с которыми я общался никаких моджахедских наклонностей не демонстрировали.
Экскурсия по Сараеву удалась: я попил воды из родника на площади Башчаршия (всякий, кто это сделал, обязательно вернется сюда), бросил монетку в колодец Царевой джамии (теперь у меня должна сбыться заветная мечта), попробовал знаменитые сараевские чевапы - небольшие, но нереально вкусные мясные колбаски - и даже покурил местной марихуаны (замечу, что в Баня Луке она значительно лучше, чем в Сараеве, да и дешевле - 2 евро за бокс против 7,5 в Сараеве!).
Последний час своего ДэРэ я провел на горе, глядя на ночной город, держа в одной руке бутылку вина, а в другой - джойнт. Не буду врать - это был мой лучший день рождения, не считая того, что случился тогда, в 1977 году. Правда, отель, в который я попал в 4 часа ночи, был уже закрыт. Будить портье мне пришлось долго - движение за матовыми стеклами началось только через десять минут зубодробительного звона. Дверь открыл... полицейский, который, зевнув, выдал мне ключ от номера и пожелал спокойной ночи. Я заснул, едва голова коснулась подушки.
Пробуждение состоялось в 9 утра - пришла смска от Бранислава, в вольном переводе звучавшая как "берегись, сербские головорезы уже близко!". Мы сделали последний круг по городу, я затарился мелкими сувенирами, после чего мы забрали Клер и тронулись в обратный путь. Мне досталось еще три с половиной часа безумного расколбаса - Бране, как настоящий военный, решил вернуться в Баня Луку другой дорогой (на самом деле он просто хотел показать мне как можно больше), и обратно мы ехали по горному каньону вдоль реки Врбас, красоту которого описывать словами бессмысленно - это надо видеть самому.
Обратно
Описать все, что происходило со мной в Баня Луке, невозможно - что-то я просто не имею права рассказывать, что-то не пропустит цензура, что-то будет понятно только тем, кто знает специфику Балкан. Но тут было практически все: экстрим, легкие наркотики, женщины, алкоголь, оружие, полет на армейском вертолете, встречи с президентом и премьером Республики Сербской и даже... с экс-чемпионом мира по шахматам Анатолием Карповым, дававшим в Баня Луке сеанс одновременной игры на сорока досках!
Последний день в БэЛэ, как называют свой город сами жители, прошел на берегу маленькой речки Сутурлии - на прощание ребята решили угостить меня печеной на огне рыбой, для чего снова, уже в который раз за эти дни, был устроен пикник. Не стоит говорить, что все прошло отлично, - по-другому и быть не могло. Единственное, что не давало мне покоя, - необходимость уезжать из города, в который я успел влюбиться. Чем меньше времени оставалось до автобуса на Белград, тем хреновее мне становилось. Все всё прекрасно понимали: никто не приставал ко мне с вопросами "что с тобой, давай веселиться". Только на автовокзале Бране спросил меня:
- Толя, скажи, тебе у нас понравилось?
Я только и смог сказать:
- Да...
Бране улыбнулся и хлопнул меня по плечу:
- Ну так оставайся у нас! Женишься, построишь дом, найдешь работу. А мы тебе поможем. Так что давай, езжай в Москву, приводи свои дела в порядок и возвращайся. Мы тебя ждем.
Я не склонен к сантиментам, скажу больше - многие мои знакомые считают меня циником. Но после этих слов я чуть не расплакался. Просто вдруг мне стало предельно ясно - я хочу жить в этом городе, я хочу дружить с этими людьми, я хочу жениться на сербке и купить тут дом, хочу, чтобы мои дети (если вдруг они у меня появятся) выросли и жили здесь. Я понял - да, пусть сейчас я вернусь в Москву, но через месяц или два я снова буду здесь. Я останусь тут, и никто и ничто не сможет мне помешать.
Водитель автобуса высадил меня в двух километрах от аэропорта - мне было проще пройти это расстояние пешком, чем искать такси на белградском автовокзале. Но таскаться с тяжеленной сумкой в руках мне не пришлось - водитель первой же легковушки поинтересовался, куда это я собрался в такую рань.
- В аэропорт, у меня самолет через 2 часа, - сказал я, после чего мне в категоричной форме было предложено сесть в машину. Денег парень, довезший меня прямо до зала вылета, разумеется, не взял...
PS: Едва я поставил последнюю точку, у меня зазвонил мобильный. Это был Сале, сообщивший мне, что с прошлого вторника авиакомпания Республики Сербской открыла прямое сообщение с Россией. Пожалуй, я сдам билет компании "Аэрофлот" - надо поддерживать отечественного производителя.
Автор выражает признательность людям, без которых это путешествие никогда бы не состоялось, а если бы и состоялось, то было бы не таким великолепным. Вот их имена: Саша, Санела, Наджа, Ваня, Свето и Милка Савичевичи, Бранислав, Даниэла и Миа Тишма, Драган, Деян, Ацо Лукач, братья Юга и Медо + гробари Баня Луки, Весна Кос и Оги, Таня Екич и Ацо, Борис Попович, Невенка Лекич и Саша Гашич, Пане и все парни из Largo crew, Владо, Поп и все парни из Росулья, Клер, Таня Калайджич, Ваня Остоич, Снежана Лекич, Миле, Саня, Снежана, Сюзана, Деян Чугаль, Мильяна Васильевич, и все-все-все, кого я случайно забыл. Велико хвала!
|
|
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
 |
 |
|
|
|
