Безумные, безумные, безумные ученые

	Голливуд, как, впрочем, и любая фабрика по производству консервированных грез из подручных материалов, продолжает использовать в своей работе маски. Нет никакого смысла усложнять производственный процесс - достаточно лишь взять подходящую случаю маску, несколькими штрихами придать ей подобие индивидуальности и идти в бухгалтерию за деньгами в именном конверте. Собственно говоря, маска - это тоже ненужное усложнение процесса: сейчас в качестве масок выступают сами актеры, что позволяет киностудиям существенно экономить на картоне и клее. Томкруз, брюсуиллис, джулияробертс или александрпанкратовчерный - все они суть очень симпатичные и правдоподобные маски, пусть даже это принято называть булькающим словом "амплуа". Современный кинематограф продолжает использовать тот же набор масок, что был придуман еще в античности, - разве что с незначительными вариациями. Одним из нововведений, связанным с ростом популярности науки и увеличением ее места в жизни потребителя развлечений, является образ безумного ученого - вольного или невольного виновника очередной глобальной катастрофы. Сегодня любой выпускник детского сада может, не раздумывая, описать, как должен выглядеть настоящий безумный ученый. Прежде всего он должен быть неопрятен, неумыт и непричесан - именно по этому признаку ученых следует опознавать и обезвреживать. Как следствие (и как причина тоже) у него должны быть огромные проблемы в личной жизни (неумение познакомиться с девушкой, забытая жена, заброшенные дети и т. д.), на которые он не обращает внимания по причине общей рассеянности и погруженности в очередное изобретение. Иногда у них бывает какое-нибудь мирное хобби, вроде эйнштейновской игры на скрипке, но нормальнее от этого они не выглядят. Безумные ученые часто бывают не в меру разговорчивы и, истосковавшись по общению, хватают случайно подвернувшегося слушателя за пуговицу и, брызгая слюной и непонятными терминами, пространно излагают ему суть своих революционных идей. Впрочем, в какой-то момент они могут озлобиться и надолго замолчать, что является совсем плохим признаком: увидев такого ученого, его следует немедленно задушить, поскольку он наверняка вынашивает особенно бесчеловечные планы. Работают подобные исследователи обычно в подвале собственного дома, поскольку тупые администраторы лишают их грантов и не дают экспериментировать с чем-нибудь вредоносным. Там, в подвале, обычно и стоят, подмигивая разноцветными лампочками, их машины, которые делятся на две категории: с колесиками и с жидкостями. (Некоторые неграмотные режиссеры иногда комбинируют колесики и жидкости в одной машине, но это уж оставим на их совести.) Машины эти могут служить совершенно разнообразным целям, никак не связанным с их внешним видом, но все они устроены таким хитрым образом, чтобы ближе к концу фильма взорваться, уничтожив их изобретателя. Сами безумные ученые делятся обычно на три категории: мегаломаньяки, мечтающие править миром (как из хороших, так и из дурных побуждений); безответственные экспериментаторы, выпускающие на свободу силы, с которыми потом не в состоянии совладать; и нейтральные, иногда второстепенные, персонажи, снабжающие главного героя полезными гэджетами для борьбы со злом или просто изобретающие нечто, что поддерживает интригу фильма (часто устройства для путешествия на большие расстояния в пространстве или времени). Первая и третья разновидности безумных ученых, в частности, очень хорошо представлены во многих фильмах "бондианы", которая вообще является передвижным кукольным театром и одним из главных оплотов "кинематографа масок": ученый-властолюбец обычно выступает в роли главного злодея или его подручного, а помощник главного героя - это всеми любимый Q, раз за разом изобретающий стреляющие презервативы или невидимые машины, которые агент 007 считает своим долгом обязательно сломать. Безумные ученые второго вида (которые появились в кино из-за общего недоверия к научно-техническому прогрессу, справедливо усилившемуся после создания атомной бомбы) ведут свою родословную от доктора Генри Франкенштейна из серии фильмов про играющего в Бога ученого и созданного им монстра. Впрочем, создавать они могут что угодно: гомункулов, динозавров, гигантских пауков или, скажем, дырки в ткани пространства, через которые к нам полезет та же самая нечисть, но уже из другой Вселенной. Именно этот тип безумных ученых и является, пожалуй, наиболее интересным с кинематографической точки зрения, поскольку позволяет режиссерам публично размышлять о проблемах знания и ответственности: есть ли у процесса познания моральные ограничения и можно ли через них перешагнуть, если очень захочется. Официальный ответ ("нет!") обычно озвучивается главным положительным героем в процессе выволакивания умело стенающей блондинки из-под обломков самоликвидировавшейся чудо-машины, а неофициальный рождается в головах интеллектуальной элиты, чутко дремлющей у экрана ("давай, Бивис! Будет клёво!"). Просмотр подобных фильмов обычно наводит на мысли, что ученых нужно убивать, пока они маленькие, а уже имеющиеся университеты следует переоборудовать в концлагеря, где студенты будут ставить друг на друге бесчеловечные опыты, пока окончательно не вымрут. Настоящие ученые давно заметили эту подозрительную тенденцию и теперь время от времени начинают бороться за улучшение имиджа профессии и приравнивание себя к женщинам, неграм и угнетаемым меньшинствам. Однако вряд ли у них что-нибудь получится: образ безумного ученого слишком близок массовому сознанию и выкорчевать его оттуда можно действительно разве что с помощью какого-нибудь страшного Турбогипнолоботомизатора. Дело в том, что никаким изобретением двадцатого века маска безумного ученого не является. Безумные ученые - прямые наследники разнообразных колдунов и волшебников, обильно населивших мировую литературу в период между изобретением огня и открытием закона тяготения. Для нормального человека нет никакой разницы между древним колдуном, средневековым алхимиком и современным лауреатом Нобелевской премии: все они крайне подозрительны, и ничего хорошего от них, кроме виагры, не дождешься. Самое главное, что мы не можем понять, чем они занимаются у себя в лабораториях и как именно получают золото из свинца, - уже неважно, черная это магия или генная инженерия. Всем, например, известно, что основной принцип действия атомной бомбы крайне прост и давно всем известен, а вот изготовить ее действующий образец почему-то мало кому удается. Поэтому очевидно, что, для того чтобы сделать бомбу, нужно знать специальное заклинание - и когда Саддам Хусейн сбреет усы и продаст их шайтану, тот откроет ему эту тайну.