Когда они возвращаются

	Дорогая, умоляю тебя, не надо больше звонить мне по ночам и дышать в трубку! Не присылай мне на работу пакеты с курьером, набитые многостраничным психоанализом наших уже окончательно похеренных (именно этим пакетом, милая моя!) отношений. Моя девушка, видишь ли, довольно болезненно реагирует на эти твои рецидивы обжигающей страсти (у меня ожог третьей степени). Страшно сказать, но я ее понимаю! Мы с ней начинаем себя чувствовать персонажами фильма "Роковое влечение". Не усугубляй! Ведь ты не такая страшная как Гленн Клоуз! Только не вздумай принять это за комплимент! Весь свой боезапас я уже выстрелил в тебя в период допостельного охмурения. Потом, как ты помнишь, я уже не был столь активен. Покоренные вершины вызывают лень у альпинистов, а "чувство глубокого удовлетворения" - "застой социально-экономических отношений". Да, я знаю, мы все козлы. Только не говори, что ты этого не знала до знакомства со мной! Клянусь рогами и бородой, когда встречаешь на своем пути столько неохраняемых огородов с транспорантами "Welcome!", начинаешь чувствовать себя царем природы и венцом создания. И даже рождается подозрение, что, может быть, рога и бороды - это то, что вам всем нужно? Типа тайный фетиш и все такое. Конечно, я сам во всем виноват. (Не думай, пожалуйста, что я себя обвиняю. Это лишь констатация факта. Больше-то некому!) Я отрезал у любимой собачки хвост по частям. Тебе не нравится сравнение с собачкой? Но ведь ты так любила эту позу! А, впрочем, лучше не надо об этом! Иначе ты снова заведешься и сдвинешь собою мир без всякой точки опоры. До сих пор с ужасом вспоминаю, как отдирал тебя от себя и тщетно в течении сорока минут пытался встать с кресла, на котором ты на мне сидела, когда сдуру решил забрать из твоей квартиры свою коллекцию компактов. Знай я, что так все кончится, разломал бы их собственными руками! Зато теперь, я знаю, что чувствует женщина, когда ее хотят изнасиловать. Век живи - век женись! Так вот, об обрезании хвоста. Конечно, я, как джентльмен, должен был уйти тогда, в первый раз, сразу и навсегда, а не возвращаться потом (А потом еще раз. И еще.). Все верно. Но, будь я джентльменом, у нас бы ничего и не было. В нашем союзе правильной, чистенькой и цивильной была ты. И поэтому тебя до сих пор за уши не оттащишь от такого обаятельного небритого наглого и сквернословящего негодяя, каковым являюсь я - пьяница, хам, наркоман (вообще-то нет, но - для полноты картины) и жмот. И потом - кто тогда звонил мне и слезно просил вернуть ту книжку (которая, вообще-то, была моя), якобы абсолютно необходимую для твоей текущей работы? Потом выяснилось, что передача бесценного издания обязательно должна состояться в ночном клубе, в который ты, конечно, одна не пойдешь и тебя нужно проводить туда с порога твоей квартиры. Нельзя сказать, что я не понимал, чем все это кончится. Но, видишь ли, не только вам нравится, когда вас соблазняют. Тем более, вы делаете это гораздо тоньше. А ты ведь и отлично готовила (не подумай, я ни на что не намекаю, это просто мемуары!) - я не мог и не хотел устоять. Путь к телу мужчины лежит через его гипертрофированное самолюбие. Когда брошенная тобою женщина прозрачно намекает, что без тебя ей кранты, чувствуешь себя Наполеоном. А до Ватерлоо еще так далеко! Хотя, будут ведь и 100 дней! Ну, у нас, кажется, вышло даже чуть больше. Жизнь с тобой утомляла неопределенностью. Непонятно было, где я нахожусь - в раю или в аду. С одной стороны, вокруг вроде бы одни соблазны и райские кущи. Но с другой - ясное осознание того, что вырваться из этого райского сада невозможно. Так что, я, сын Адама, понимаю Еву - рано или поздно запретный плод будет изжеван. Впрочем, этот момент мог бы быть отодвинут во времени на неопределенно долгое расстояние. Но тут ты, как тот минер, ошиблась. Один раз. Ты сказала, что я должен на тебе жениться. Я женился. Но не на тебе. Прости, дорогая! Ну что мне еще сказать, чтобы ты, наконец, забыла меня навсегда? Найди мою куклу, вылепленную тобой из воска, вытащи оттуда все иголки и сожги ее. Впрочем, если хочешь - сожги так, с иглами. Раскаленные, они будут больнее жалить мою любвеобильную плоть. Я готов вытерпеть все это. Только бы знать, что дело закрыто. Навсегда. Если хочешь - можешь хранить вечно.