Инженеры человеческих душ

	Все врачи дают клятву Гиппократа. Это не мешает некоторой их части трудиться на ниве науки, которой впору вручать медаль "За наиболее легитимное нарушение прав человека". Государство просто обязано учредить подобную награду, дабы отблагодарить психиатрию за помощь в стабилизации общества. Можешь ли ты назвать себя нормальным человеком? Вопрос на самом деле не такой уж и сложный. У пресловутого понятия "норма" есть очень даже конкретный смысл. В человеческом обществе норма - это моральные устои и культурные традиции большинства. Зови его хоть толпой, хоть стадом - ничего от этого не изменится. Большинство давно сформировало все основные институты, и даже тот факт, что в сегодняшнем мире реальная власть и основные объемы финансов сконцентрированы у очень небольшой группы людей, - тоже заслуга большинства. Большинство не сует свой нос в дела Билла Гейтса и прочих мировых олигархов. Его задача - контролировать окружающих людей, таких, как ты и я. Вообще-то контроль за обществом с незапамятных времен осуществлялся с помощью такого достижения цивилизации, как закон. Получается вроде бы просто: блюди законы своего государства (племени, общины, семьи) и живи себе на здоровье. На практике же сразу появляется и закон неписаный, определяемый культурными нормами конкретного общества. Вот теперь все действительно просто. Если человек нарушает официальный закон, то он - преступник, и дорога ему в тюрьму. А если действует вразрез с общественными устоями? Что ж, пишем: аномальное поведение. Не может товарищ жить, как все нормальные люди. Сегодня дееспособного человека в психушку, конечно, никто насильно не упрячет, если он только сам туда не придет. Но некоторое социальное непонимание будет гарантировано, а функции усмирения вполне могут выполнить народные массы. Попробуйте, например, сгонять в Ростов-на-Дону, одеться во все ярко-желтое и погулять по городу хотя бы полчаса. Рядом немедленно материализуются несколько типичных гражданских психиатров, которые разъяснят, что в данной культуре в нынешнюю историческую эпоху подобное поведение рассматривается как аномальное. Впрочем, несколько столетий назад нестандартное поведение пресекалось куда более жестко. В средневековой Европе наличие у людей психических и поведенческих отклонений объясняли присутствием "злого духа", которого к тому же нельзя было полностью изгнать из живого человека. Для надежности ведьм, колдунов и еретиков сжигали. Позже на смену кострам пришли тюрьмы, куда "безумцев" кидали наравне с преступниками, и знаменитые Корабли дураков, скитающиеся от одной пристани к другой, где нормальное большинство устраивало из их скитаний зрелища. На рубеже XVI и XVII веков стали появляться приюты для умалишенных, где людей с психическими отклонениями изолировали, а чересчур бодрых и несогласных заковывали в цепи и запирали в клетках. Медицина взялась за аномальное поведение только к концу XVIII века. Считается, что первым врачом, признавшим психические отклонения болезнью наподобие органических нарушений и потребовавшим освободить "умалишенных", был француз Филипп Пинель. Так, собственно, и родилась психиатрия, а вместе с ней и понятие "психическое заболевание". Тогда это событие, что естественно, было воспринято как торжество гуманизма и провозглашено первой революцией в психиатрии. В последующее столетие врачи с упоением исследовали, описывали и классифицировали душевные болезни и пытались изобрести методы лечения. Автором первого "Руководства по психиатрии" стал немецкий психиатр Эмил Крепелин. В его книге помимо прочих заболеваний описывалось так называемое "раннее слабоумие" (dementia praecox). Позже это понятие будет доработано Эугеном Блейлером, получит от него название "шизофрения" и станет визитной карточкой психиатрии. По данным ВОЗ диагноз "шизофрения" сегодня поставлен приблизительно 1% населения Земли, то есть около 50 млн людей считаются больными. Одним из основных клинических проявлений шизофрении является аутизм. Все тот же Блейлер определил его как "расстройство, характеризующееся отрывом личности пациента от окружающей действительности с возникновением особого внутреннего мира, доминирующего в психической деятельности пациента". Потенциально в эту категорию может попасть любой человек, уклоняющийся от активного взаимодействия с окружающим обществом. Есть и другие формальные признаки: наличие бреда, галлюцинаций и прочее. Медицинская классификация типов шизофрении и смежных с ней расстройств достаточно запутана и часто дает психиатрам повод для крайне субъективной оценки состояния пациентов. Чего стоит хотя бы так называемая "вялотекущая" шизофрения - изобретение советских психиатров, позволявшее на законных основаниях помещать в психиатрические больницы любых инакомыслящих. То, что большинство психиатров смотрит на всех пациентов с предубеждением и зачастую слепо стремится поместить их в одну из нозологических категорий, - факт известный. Его потверждает эксперимент, который в 1973 году провел профессор психологии Станфордского университета Дэвид Розенхан. Он набрал группу, все участники которой никогда в жизни не обнаруживали психических расстройств, то есть были так называемыми людьми нормальными. Каждый из них отправлялся в одну из 12 психиатрических клиник в пяти штатах с инструкцией: в ответ на соответствующий вопрос он должен был сообщить, что иногда слышит незнакомый голос, принадлежащий человеку одного с ним пола и произносящий какие-то малозначащие слова; затем, изменив только свое имя, следовало без утайки рассказать все, что касается его реальной жизни. По мнению Розенхана, в этих рассказах не могло быть ничего похожего на патологию. В результате 11 из 12 участников были приняты в клиники, все с диагнозом "шизофрения". В психушках псевдопациенты вели себя совершенно нормально и больше не упоминали ни о каких голосах в надежде быстро выписаться. Врачи и персонал клиник, однако, совершенно не замечали "улучшений", и участникам эксперимента потребовалось приложить немало усилий, чтобы добиться освобождения. В среднем они провели в больнице около месяца, а одному из них пришлось совершить побег, так как в течение семи недель бедолага не мог убедить своих опекунов в своем душевном здоровье. Когда Розенхан ознакомил работников клиник с результатами, те были возмущены и отказывались в это верить. Настала очередь второй части эксперимента: одну из этих клиник предупредили о грядущих в последующем месяце обращениях других псевдопациентов. Из 193 поступивших за это время 41 человек вызвал подозрения по меньшей мере у одного работника без психиатрического образования, 23 человек заподозрил в симуляции хотя бы один психиатр, а психические нарушения у 19 новичков были поставлены под сомнение как минимум одним человеком из обеих категорий. В больницу между тем не обратилось ни одного псевдопациента. Такие результаты серьезно подрывают уверенность в том, кого следует считать нормальным, а кого ненормальным. И уж тем более становится очевидным, что душевные заболевания зачастую не имеют никакой биологической сущности, а следовательно - и отношения к медицине. В начале XX века новый подход к изучению и лечению психических нарушений предложил австрийский психиатр Зигмунд Фрейд. Его теория психоанализа обозначает основной причиной плохой адаптации человека душевный конфликт между правилами реальной жизни и подсознательными побуждениями сексуального или агрессивного характера. Возникновение психотерапии - немедицинского способа лечения многих психических расстройств - вызвало вторую революцию в психиатрии. Теперь людям, признающим у себя наличие проблем с психикой, необязательно было становиться больными, а можно было ограничиться статусом пациента или клиента. Психиатрия с радостью приняла подобную лечебную практику, так как своих эффективных способов исцеления на тот момент так и не породила. До появления психотерапии врача интересовали только симптомы и поведение, а не личность и внутренний мир "больного". Все методы лечения были биологическими. Помимо старой доброй изоляции использовались разные виды шоковой терапии. Самая популярная форма последней - электросудорожная - в большом почете до сих пор, в том числе и в России. В США она законодательно запрещена только в одном штате. При этом механизм и эффективность ЭСТ так и остаются невыясненными. Предполагается, что проходящий через мозг в течение 0,5 секунды электрический ток от 60 до 130 ватт усиливает выброс нейромедиаторов. После десятка сеансов жизнь вроде бы становится лучше и веселее, ведь так часто лечат от эндогенной депрессии. Наиболее типичным побочным эффектом является утрата некоторых когнитивных функций, вроде памяти. Но настоящий триумф психиатрии начался с появлением психофармакологии в 40-е годы и ее бурным развитием в 50-е. За десять лет были выделены шесть основных классов психотропных средств на все случаи аномалий: нейролептики (самые распространенные - хлорпромазин и галоперидол), транквилизаторы (триозолам и все, что кончается на "-зепам"), антидепрессанты (пароксетин и флувоксамин), нормотимики (вальпроат натрия и карбонат лития), стимуляторы (амфетамин и мезокарб) и ноотропы (пирацетам и фенибуд). С тех пор работа частных психиатров с пациентами во многом свелась к выписыванию соответствующих рецептов, а стационарных больных стали просто закармливать анонимными наборами пилюль, которыми без лишних вопросов предписано закидываться два раза в день. Подобное "лечение" на деле представляет собой ослабление симптомов или временное изменение эмоционального состояния и сознания человека. Естественно, после прекращения курса к большей части "больных" нежелательные поведенческие признаки возвращаются. Поэтому лекарственная терапия чаще всего затягивается на годы. Многие препараты вызывают стойкое привыкание, а большинство являются нейротоксичными, то есть способны нанести мозгу реальный органический вред. Когда эйфория, связанная с появлением химической терапии немного успокоилась, даже психиатры стали признавать, что таблетками психические расстройства не лечатся, а только маскируются. Но при этом они обязательно добавят что-нибудь в духе "да, больной не вылечился, но он работает, заботится о своей семье и для него есть место в обществе". Многие психологи говорят о том, что психиатрические методы лечения полностью оправданы только в случаях с реальными заболеваниями, связь которых с органическими нарушениями очевидна или доказана. Это последствия опухолей и травм, затрагивающих нервную систему, отравлений, интоксикации и патологического старения нервной системы. И все. Стоит ли медицине браться за все девиантные личности, ведь никого из них все равно не вылечить? О дегуманизации психиатрии стали открыто говорить именно после появления лекарств и последовавших за ними жутковатых заявлений о знаменательных успехах. Стремительно увеличивающееся количество признанных больными людей; отношение к человеку как к объекту, который обязательно надо стабилизировать; жестокие и зачастую преступные порядки в клиниках - все это просто не могло не вызвать своеобразного ренессанса прошедшего века. Такой протест выразился в возникновении антипсихиатрического движения, отрицавшего суть и саму формулировку понятия "психическое заболевание". Политизированный и крайне левый уклон этого направления представлен в книге немецкого психиатра М. Фуко "История безумия в классический век". Психиатрия в ней предстает как инструмент "дисциплинарного общества", разрабатывающего все более утонченные стратегии социального контроля. Обществу, в котором все производство основывается на "разумных" контрактах между работодателем и нанимаемым, требуется дисциплинированная рабочая сила. Тот, кто не может "служить" и не входит в этот обмен товаров и людей, получает ярлык преступника или сумасшедшего. Психофармакология и смирительная рубашка достаются низшим слоям общества, а для среднего класса создается более тонкая техника адаптации - психоанализ. Большинство антипсихиатров все же признают психоанализ, считая его наукой эмансипированной. Основателем течения считается британский психолог Рональд Лэнг (1927-1989). Завершая свое психиатрическое образование в госпитале Гартнейвил, он в 1956 году осуществил там экспериментальный подход к лечению, названный им "Комната игр". Пациенты-шизофреники проводят время в комфортной обстановке, носят обычную одежду (как и персонал больницы), им позволяется заниматься творчеством и готовить себе пищу. Подход, имитирующий реальную жизнь, оправдал себя: состояние всех пациентов улучшилось. По мнению Лэнга, пациентов не нужно контролировать даже в психотическом состоянии. Больной становится шизофреником не сам по себе, а благодаря обществу, которое его таковым делает. "Путешествие через безумие" - это его способ обретения смысла существования, и единственное, чем ему можно помочь, - это сопровождать и поддерживать его на этом пути. Главным требованием Лэнга и его последователей был и остается отказ от медицинского обслуживания душевнобольных, которое тянет их обратно в ту среду, из которой они пытаются выбраться. Между тем психиатрия продолжает биться чужими лбами о стену. Единственным разумным шагом этой науки за последние 30 лет стало исключение гомосексуализма из официального списка душевных болезней DSM американской психиатрической ассоциации. Сам факт того, что какую-то болезнь могут отменить простым голосованием, абсурден. Но нормальное большинство этим мелким парадоксам значения не придает и по-прежнему путает категории "здоровье" и "ценности".