Крепкая мужская служба

	Если рассматривать взрослую жизнь мужчины как школу, то одним из вступительных экзаменов будет, безусловно, магическое, волшебное путешествие в армию. А экзаменатором - каждый человек в форме (людей без формы вокруг тебя практически не будет). То, что каждый человек уникален, - истина для гражданских умников. В армии уникальность преследуется. Поэтому этих самых экзаменаторов можно запросто разбить на несколько категорий. Коммандос Если хочешь посмотреть на них в действии, сходи 2 августа в ЦПКиО им. Горького. Из парней в голубых беретах в течение двух лет делали пушечное мясо, а потом их уволили в запас. Если раньше их молодецкая удаль вовсю использовалась государством, то после увольнения ее как-то сразу становится некуда приткнуть: выхлопнуть раз в год в парке Горького, и на том спасибо... Но без пушечного мяса не обойтись никак. Ведь как бы усердно ни служил писарь Пупкин, на поле боя пользы от него - ноль. В армии должно быть хотя бы несколько родов войск, где готовят настоящих бойцов. Самой колоритной личностью у нас был подполковник Табунов: груда мышц, мастер всех имеющихся в природе боевых искусств, наш препод по физподготовке. Занятия он проводил просто и эффективно: отжимаемся от пола на раз-два, кто первый упадет - тот не мужик. Держим уголок на брусьях, кто первый уронит ноги - тот не мужик. Тот, у кого в процессе занятия появлялась травма, тоже был не мужиком. К концу пары многие могли двигать только губами, и то лишь для того, чтобы произнести что-нибудь в адрес Табунова. Мы считали Владимира Ивановича нелюдем, зверем, вурдалаком. Только с этим очень сильно диссонировал один эпизод. Как-то раз я возвращался из самоволки, причем с несколькими бутылками пива. Это было двойным преступлением, гораздо худшим, чем просто самовольная отлучка, за которую из Дебильника выгоняли и посылали дослуживать солдатом. Выйдя из магазина, я нос к носу столкнулся с Табуном. От неожиданности я даже отдал ему честь. И тут он сделал то, что шло вразрез со всеми моими представлениями о злостных дуболомах-физруках: он посмотрел на меня в упор и... не заметил. Гораздо позже я понял, что Табун был чуть ли не единственным настоящим офицером, который встретился мне за мою недолгую армейскую одиссею. Он был бойцом сам и хотел сделать бойцов из нас - задротов, даунов, мажоров и генеральских сынков. Он хотел, насколько мог, помочь нам стать настоящими мужчинами, которые хотя бы могли постоять за себя на улице (пафосно? Но ведь должно же оставаться хотя бы немного пафоса в байках про армию). Только такие люди и должны служить в армии. Если бы я был министром обороны, я бы отослал с глаз долой всех стройбатовских хайлендеров-овцепасов и многочисленных специалистов по чистке очка. А деньги, сэкономленные на их корме, платил бы настоящим бойцам вроде Табуна. Каждый должен заниматься своим делом. Военные дауны - Если будет дождь - построение на улице... Тьфу, б.... Если дождя не будет - построение в учебном корпусе. То есть тьфу, б.... Если будет дождь - построение на улице... Ну вы поняли, что я хотел сказать. Так говорил писклявым голосом перед строем курсантов старший лейтенант Вальков (еще бы я стал изменять его фамилию - родина должна знать своих дебилов так же, как своих героев). Этот же самый Вальков собирал фантики от жвачек "Дональд". Ни для кого не секрет, что настоящих бойцов, способных учинять нормальное мочилово на поле битвы, готовят лишь в немногих родах войск: ВДВ, морпех, спецназ, краповые береты - и практически все. После второй мировой наша армия обросла, словно гигантский снежный ком, огромным количеством войск-прилипал, где люди в основном учатся подметать плац, ходить по нему строевым шагом, дежурить по кухне или параше, заправлять кровати и красить заборы. Вот в таких войсках обычно и оседают военные дауны. Они служат ни шатко ни валко, умеют на 50 см поднимать ноги во время ходьбы по плацу и знают, как правильно выдраить очко с помощью лезвия. Все знают, что по команде "равняйсь!" правое ухо должно быть выше левого, но даун всегда скажет тебе, на сколько именно сантиметров. Доказывать что-либо военным даунам бесполезно. В основном это глупые, никчемные люди, пришедшие в армию просто потому, что больше их никуда не берут. Из всего Устава они знают только одну неписаную истину: я - начальник, ты - дурак. Если твоим командиром станет именно военный даун, научись правильно себя вести с ним. Это очень просто. Надо изо всех сил косить под такого же. И не умничай. Если ты хоть раз посмотришь на него свысока или засмеешься над его словами - он может возненавидеть тебя на весь срок твоей службы. Поэтому на идиотские изречения дауна лучше реагировать спокойно, а если хочется посмеяться - перескажи их потом сослуживцам в курилке, вместе смеяться приятнее. Отморозки - Ооох, мля!!!! Чучмек, ептыть! - раздался раскатистый оборзевший голос, когда наш патруль привез на гауптвахту отловленного на Казанском вокзале дезертира. - Пацаны, мля! Сюда! Чучмека привезли, ептыть! Это происходило прямо в приемной (или как там это еще называется), где происходит оформление вновь прибывших "на губу". Из квадратного окошечка выглядывало лоснящееся лицо дежурного офицера, где-то на заднем плане маячил толстый зад прапорщика. Но "пацанов" это ничуть не смутило. Из недр какой-то подсобки, словно челны Стеньки Разина, выплыли несколько раскачанных тел, одетых в нижнее армейское белье и разминающих кулаки. Тщедушный горец вжался в стенку. За пару дней до этого он дезертировал из своей части, вырезав штык-ножом почти весь караул. Теперь карма должна была к нему возвратиться. Я не знаю, что с ним сделали после нашего ухода из "приемного покоя". Пока патрульный и дежурный офицеры оформляли его бумаги, его несколько раз душили до полуобморочного состояния, заставляли глотать бычки и полиэтиленовые пакеты, били под дых. Никто из присутствующих офицеров не обращал на это никакого внимания. Потом был Серега - мой сосед по койке, начитанный парнишка ростом чуть выше метра семидесяти, который перебрал спирта и зачморил в туалете огромного духа с зоновскими наколками на пальцах. Это он рассказал мне о том, что дедовщина выгодна всем. - Ну и что, Серега, что тебя били деды, - спрашивал я. - Ведь конкретно этот парень тебе ничего не сделал. - Ну так сделает кому-нибудь еще, не переживай, - отвечал тот. - А после армии станет бандитом. Ну где еще я смогу отмудохать настоящего бандита, ты подумай. А здесь все равны. Это система, пойми, и от того, что я буду хорошим дедушкой, ничего не изменится. С дедовщиной тебе придется мириться. Серега был прав - это система, ее придумали не мы. Находясь под водой, ты не можешь дышать так, как на суше. Находясь в армии, ты не можешь вести себя, как на свободе. А вообще-то весь смысл краткого руководства по прохождению воинской службы можно уместить в одной емкой фразе. Да, армия - это геморрой, никто с этим не спорит. Но если уж он у тебя возник, не воспринимай это как трагедию. Это применимо не только к армии, но и ко всей жизни в целом. Научись извлекать пользу из своих неприятностей - и (слу)жить станет легче, (слу)жить станет веселей.