Русский рок

	Ситуация Русский рок быстро, но верно начал деградировать после смерти Александра Башлачева. Его знаменитый прыжок каким-то чудовищным образом синхронизирован с началом духовной импотенции русских рок-звезд. После его смерти первый альбом каждого из них был каким-то башлачевским, каким-то гипертрофированно-русским. Причем полностью исчезли не только попытки внести яркий новый язык в тексты, но и какие-либо потуги с музыкой - с начала девяностых и по сей день все замерли в мертвой точке под названием "рокенрол". Одних укатало в русские народные сказки о добре и зле, про лешего и Бабу Ягу, других - в пресный болезненный нью-эйдж, эклектика которого заключалась в смешении "пукс"-буддизма и православия, третьи вообще первым рокером признали Владимира Семеновича Высоцкого и безвозвратно обратились к еще более хрипатым и надрывным корням. К тому времени у отечественных рокеров стала расти популярность в массах, встал на ноги нездоровый российский шоу-бизнес, каждый из них с удовольствием получил титул "легенды", завел семью и бога, благодаря которым завязал с низкокачественными наркотиками типа винт и черняга. Некоторые скончались своевременно, некоторые с досадным опозданием. В преддверии нового тысячелетия российские рокеры обрастали прозрачным старческим жирком вокруг лица и куцыми седыми хвостами на голове. Водка, православиe и стадионный кэш гарантировали душевную стабильность до самой смерти и после нее вроде бы тоже. Протестовать против них было некому, потому что как-то так повелось, что изначально бунтарскую нишу заняли именно они, ругая некую "попсу" и гордясь выступлениями не под фанеру. Ритмика текстов стала либо частушечной, вроде "ну а я, слава богу, не рики не мартин" и "да колее поклонись", либо с частыми жалобно-протяжными мужскими "о-ё", "о-ё-ё" и женскими "о-ё-ё-ё" в особенно плотных эмоциональных моментах, либо с неадекватно-нервными скороговорками типа "целовала себя взасосы". Музыка навсегда-навечно "рокенрол" строго. Череда настоящих, в прошлом зарубежных, рок-звезд из Европы и Америки, реальных кумиров наших предков, приезжающих к нам на экскурсионные гастроли, возмущается, почему им на разогрев подсовывают безвкусицу, но кассовые сборы и гонорары опять же разрубают абсолютно все гордые узлы. И вот второй десяток лет на стадионные, а теперь уже аэродромные концерты приходят все новые и новые поколения вульгарных подростков, от которых часто пахнет перегаром и потом. Покачавшись на месте, вяло пропевая хором "выхода нет", они неуверенно, но послушно затихают, когда слышат со сцены скрипучие телеги о вреде наркотиков и православные проповеди. Иногда их крестят попы прямо со сцены, иногда, в перерывах между песнями, крестятся сами музыканты. Потом легенды русского говнорока поют одни и те же бородатые и усатые песни, в которых нет сомнения и которые зал стопудово проблеет хором. А объединяет всех самый тяжелый наркотик - алкоголь, "да сто грамм - без них нельзя". Так, наверное, будет и впредь. Как известно, жизнь предполагает жесткий выбор между одиночеством и пошлостью. То, что сегодня называют "русским роком" - всего лишь пошлое кантри. Как так вышло? Очень просто. Рок - это дух, дух протеста, несмотря на то, что в "Книге рекордов" Гиннесса "первой рок-группой" названа по сути "первая мальчуковая группа" "Битлз". Рок-музыка, родившаяся в Европе и Америке в начале второй половины ХХ века, достаточно прямолинейно отсекснаркотикорок-н-роллила несколько поколений представителей человеческой популяции, численностью полмира. Главный дух рока - мера настоящей свободы - это внутренний, а не внешний закон. Настоящие легенды рока (перечислять нет необходимости) бросали вызов всем - себе, толпе, системе, Богу. Рок-звезда - это исповедальность, сексуальность, суицидальность и бунтарство. В середине восьмидесятых безвкусно одетые и пошло раскрашенные отечественные рокеры вспыхнули похожим духом - это было новое слово, новая энергия, новая кровь, а у некоторых даже новая музыка. Но системка уже тогда начала превращать рок-тусовку в культмассовый сектор, собрав их, как пионеров, в так называемый "Рок-клуб" на Рубинштейна, 13. За деятельностью рокеров, помимо молодого и продвинутого Артемия Троицкого, добренькой душевной тети Нины Барановской и престарелого Александра Житинского, пристально следили представители Союза композиторов, обкома и горкома ВЛКСМ, Главного управления культуры. Они сидели в жюри на рок-фестивалях и "литовали" тексты: исправляли то, что им не нравилось, и то, что петь было нельзя. Кстати, именно благодаря Артемию Троицкому все узнали про Башлачева - он первый услышал его в Череповце, привез в Москву и познакомил со всей тусовкой... Так что к популярности горе-рокеров готовили добросовестно - они выросли добрыми, хорошими, нескандальными и покладистыми. Еще через несколько лет "легенды" отрастили усы и бороды, стали поддерживать президентов и проповедовать любовь к Родине и ее обитателям. Один за другим русские рокеры из тех, кому верили, превратились в головы из телевизоров, которым платят деньги и которые на все готовы за деньги. Как-то Михаил Борзыкин, лидер "Телевизора", в интервью цитировал одну из самых-самых "легенд": "Я ж там гармошечку вставил, чтоб нравилось, чтоб купили... Ты пойми, детям же надо жрать что-то..." С этого места надо переходить на личности, но гораздо проще назвать не тех, кого не стало, а тех, кто есть. Кто есть Новое поколение отечественного рока ушло ненамного дальше своих предшественников. Все тот же совок, кухонная тоска, отсутствие музыкальных идей или их беспомощное невыразительное заимствование у новых западных поп-коллективов. Из всей плеяды старых и новых российских рокеров по-настоящему достойных музыкантов можно перечислить по пальцам одной руки. В Москве - это группа "Центр" во главе с Василием Шумовым, который еще в начале 90-х уехал в Западный Голливуд, не находя общего языка и понимания практически ни с кем здесь. Теперь он выпускает альбом за альбомом абсолютно новой музыки, причем свободно распространяя их в Инете в формате мр-3. Он неизменно ищет все новый и новый звук, на сегодняшний день окончательно уйдя в электронику. Лирика по-прежнему обращена к русскоязычному слушателю, к нам, хотя сам Вася в последнее время утверждает, что в России его уже совсем ничего не интересует. Все, что связано с его деятельностью (например, новые альбомы "Твердое нет" и "Курс доллара"), можно найти на www.centromania.com. В Питере - это Михаил Борзыкин и его неизменный "Телевизор" (www.televizor.spb.ru ). Миша был первым, кто спел незалитованные тексты в Питерском рок-клубе еще в середине восьмидесятых, ему отключали электричество на концертах. Несмотря на то, что раньше "Телевизор" гремел на всю страну и собирал стадионы, со временем, в связи с несогласием и открытым изобличением деградации русского рока и песнями, которые хором не попоешь и под гитарку в подъезде водочки не побухаешь, его как будто специально забыли, однако он по-прежнему выпускает альбомы, пишет песни, а иногда даже дает концерты, на которые приходит человек 50 максимум. Недавно вышел его последний альбом - "Путь к успеху", рецензия на него была в прошлом номере "Факела". Кто еще? "Мумий Тролль" во главе с Ильей Лагутенко. Пожалуй, единственная группа, способная дать реальный живой концерт мирового уровня, хоть на стадионе, хоть в маленьком клубе. Лагутенко пишет тексты на абсолютно новом языке, выступая как будто трансформатором некоего запредельного потока поэзии будущего. Если говорить более приземленно, то именно ему, первому, удалось разрушить модели совковых вокальных партий и полностью исключить из творчества опостылевшую до колик под сердцем "тоску по России-матушке" и сопуствующую ей алкогольную эстетику, коей грешат уже даже новые хип-хоп-исполнители. Но, судя по новым песням, Илья Игоревич тоже подошел к стадии "выздоровления", практически окончательно избавившись от какого-либо минора. С того момента, как он стал называть себя "звездой рокапопса", музыка "Мумий Тролля" стала превращаться в банальный позитивный прозападный "рочок". И что? А ничего! "Руки вверх" сегодня честнее Гребенщикова, Шевчука и "Сплина", вот чего! Да и слушать их, что называется, приятнее... А в одной песне "Тату" протеста больше, чем во всем русском роке за все девяностые. А главное - говорим "русский рок" - подразумеваем "совок", говорим "совок" - подразумеваем много всего серого и пустого, в том числе и "русский рок". И многое можно понять и простить - даже нескладные тексты и невыразительную музыку, но только не "совок". И, поверьте, есть все-таки те, которые не понимают и не прощают.