Линч не жует пережеванное

	"Идеи диктуют все; ты должен быть верен этому - либо ты мертв". Культовый режиссер Дэвид Линч (р. 1946) ищет свои образы где-то в глубинах подсознания, а потом с большим трудом переводит свои мысли на доступный другим людям язык кино. И все равно его фильмы остаются загадкой. Он умудрился снять детективный сериал, так и не ответив на главный вопрос: "Кто же убийца?". Его первым фильмом был шокирующий сюрреалистический черно-белый фильм "Голова-ластик", вторым - запредельно сентиментальная картина "Человек-слон" о человеке, с безобразно раздутой головой. С тех пор в его фильмах непременно появляются люди-уродцы, зловещие карлики и великаны и прочие гости "оттуда". Когда смотришь фильмы Линча, то понимаешь, что не существует "обычных" городков и обычных шоссе. Каждое шоссе - это "Шоссе в никуда". Каждый сон, который снится, - о том, где найти воду на планете "Дюна". О новой картине Дэвида Линча "Малхолланд драйв", которую в марте покажут и у нас, в кулуарах Каннского фестиваля говорили, что фильм даже круче, чем "Твин Пикс". Кроме того, что изначально Линч планировал сделать пилот нового сериала (в итоге так и не состоявшегося), о фильме ничего толком не было известно. В каталоге лишь сообщалось, что зрителей ждет "любовная история в городе грез". И вот тайна приоткрылась. У Линча уже был фильм "Шоссе в никуда". Новое шоссе ведет туда же, в черную (точнее, синюю - любимый цвет режиссера) дыру, которая материализуется в виде таинственной коробки с ключом. Но это только одна из многих тайн. Автокатастрофа, потеря памяти, коррумпированные нравы голливудских студий и мафиозные разборки - все это опрокидывается в зловещий потусторонний мир и сплетается в клубок, из которого зритель выходит с нервным головокружением. Дэвид Линч охотно отвечает на вопросы, иногда на минуту задумывается, но в общем чрезвычайно доброжелателен, открыт и взволнован. Он в самом деле волнуется. Великий кудесник и гипнотизер пока еще не знает, что через два дня получит приз за лучшую режиссуру. F.: Это второй случай в вашей кинобиографии, когда название фильму дает место или местность. Первый раз были Twin Peaks, теперь - Mulholland Drive. И второй раз в названии - дорога (перед этим было "Шоссе в никуда")... David Lynch: Малхолланд драйв - это автодорога в Лос-Анджелесе, с которой открывается очень красивый вид: с одной стороны на долину, с другой - на Голливуд. Ночью она ярко освещена и приобретает таинственный, даже мистический колорит. Фильм - это дорога, на ней много поворотов, но есть один-единственный верный путь. Фильм начинается с идеи, которую я выпускаю на свободу. Идея - она движется, развивается, ищет свой маршрут. В данном случае было даже две идеи, которые я решил столкнуть так же, как столкнул двух героинь - блондинку и брюнетку. F.: Не все зрители вышли на этот верный путь... DL: Фильм должен пробудить интуицию, и она выведет куда надо. Это фильм об иллюзиях, грезах, наваждениях. Его героиня ищет одно, а находит, как это часто случается в жизни, совсем другое. Я знаю, что большинство людей поймет картину правильно. F.: Откуда к вам приходят идеи фильмов? DL: Идеи приходят неизвестно откуда. Чаще всего это случается ночью. Только не пишите, что я экранизирую свои сны. К ним я обращаюсь крайне редко. Но вы ведь знаете, как может меняться настроение в течение суток: одно с утра, совсем другое после обеда. Мозг - это великолепное место, опасное и в то же время комфортабельное, никто не знает, где его границы. Ночью мозг работает иначе, чем днем, не шишками, а впадинами. Идея "Малхолланд драйв" появилась из неоновой вывески, мерцающей ночью на этой дороге. F.: Кажется, что "Малхолланд драйв" собран из ваших старых компонентов. Кроме того, в нем есть пародийный налет 50-х годов. И ваши героини стилизованы под звезд того времени: блондинка под Типпи Хедрен из хичкоковских "Птиц", брюнетка под Риту Хейуорт... DL: Нет, это не римейк моих предыдущих фильмов. Я, извините, не жую пережеванное. Кроме того, действие "Малхолланд драйв" происходит сегодня. Но впечатление "ретро" действительно возникает, и понятно почему. В домах современных людей, даже в богатых голливудских виллах, очень много предметов, вещей, мебели из прошлых десятилетий. Ведь все это покупалось в тридцатые, сороковые, шестидесятые годы, когда резко менялись стили (например, пришли пластик и синтетика). Многое так и осталось стоять, висеть до сих пор - независимо от того, продолжают хозяева любить эти вещи или нет. Каждый дом - своего рода музей истории быта, и надо только это увидеть, чтобы возник легкий сюрреалистический сдвиг. F.: Верно ли, что одной из ваших целей было разоблачение Голливуда как фабрики грез? DL: Только одной из... Лос-Анджелес - это город, куда ежедневно съезжаются молодые люди в погоне за мечтой. Да, она сбывается далеко не для всех. Когда-то я тоже приехал сюда тридцать лет назад, это было в августе, ночью, и больше всего меня поразил свет. Он бил отовсюду, я никогда не видел такого света. Это открыло во мне какой-то шлюз, и я ощутил прилив свободы. Голливуд, как и Лас-Вегас, - это открытая дверь из автобуса или из самолета. Вы выходите, и перед вами открывается мир. F.: В вашем фильме героя-режиссера мафиозные боссы заставляют поменять актрису на главную роль. В этом есть личный мотив? DL: Пока со мной такого, слава богу, не случалось, но страх оказаться под пятой у продюсера преследует режиссера всегда. Это наш профессиональный комплекс, своего рода паранойя. Если у вас нет права на окончательный монтаж, считайте, что вы потеряли картину. Хотя режиссеры тоже делают глупости, посмотрите хотя бы на моего героя. F.: Вы довольны результатом? DL: Те, кому фильм не нравится, делают мне одолжение: они призывают искать новые пути и новых зрителей. Вообще язык кино говорит больше, чем сюжет или слова. В свое время именно так до меня дошел "Восемь с половиной" Феллини. Правда, сегодня все меньше возможностей для режиссеров с собственным взглядом на мир. Если бы Феллини сделал свой фильм сегодня, он бы просто не имел коммерческого проката. В Америке артхаус умирает, кино коммерциализируется. Где буду я - не знаю. Где-то... F.: Но вы любите Америку? И если да, то какую? Позитивную Америку "Простой истории", мистическую Америку "Твин Пикс" или гламурную Америку последней картины? DL: Я не политик и люблю разные аспекты моей страны. Я американец, родился в лесах Монтаны. И люблю Америку, даже если меня больше ценят в Европе за мои сюрреалистические абстракции. Но и в Америке были люди, которые проникали в глубь сюжета, - Хичкок, Уайльдер, Кубрик. Неважно в конечном счете, где мы живем, - важно обрести внутреннюю свободу самовыражения. Недавно я был в Польше на кинофабрике в городе Вуче, я полюбил это место и готов был там работать, если бы нашел сюжет, органично связанный с местной средой. F.: Как у вас появляется идея каждого следующего кадра? DL: Люди, любовь, тайны - это то, что есть во всех моих картинах. Только действие "Твин Пикс" происходит в лесах, а в новом фильме - на освещенных неоном улицах. Я перевожу идеи на язык эмоций. Это другой, нерациональный язык. Если, допустим, дом разрушен, это не значит, что следующей сценой будет самоубийство. Для сексуального эпизода недостаточно идеи, нужно чувство. Но потом зритель безошибочно отличает, органично ли сцена выросла из идеи, или мы произвели ее искусственно. В семени (идее) содержится целое дерево будущего фильма. А потом, когда работа окончена, возникает "синдром посткоитуса" - странное ощущение ваккума и период нового поиска. Потом снова влюбляешься. F.: А вы вообще сентиментальный человек? Способны, например, заплакать в кино? DL: Да, я плакал на "Простой истории", плакал при просмотре нового фильма. Еще я часто плачу, когда читаю на свои фильмы рецензии. F.: Есть ли у вас хобби? DL: Все мои хобби так или иначе связаны с работой. Делаю плохие анимации, рекламы, работаю на компьютере с фотошопом. Занимаюсь Интернет-сайтом: там есть много всякого, и еще больше будет. Адрес - www.davidlynch.com.