 |
|
Бисти Бойз
 |
 |
 |
 |
 |
|
Марсель Дюшан подписал своим именем писсуар, назвал это безобразие "Фонтаном" и выдал за объект искусства. А Дэмиен Хирст (тоже очень известный художник) выставил в галерее чучело 14-ти футовой тигровой акулы в растворе формальдегида. Оба - безусловные классики, потому что главная проблема современного искусства - выяснение пределов искусства. Именно этим занимается австрийское арт-сообщество Sabotage Communication.
У современного искусства нет границ. Оно может существовать вне музеев и галерей. Искусством может быть абсолютно все: от картины до реактивного самолета. Главное не что (ты выставляешь), а как (ты это преподносишь). Современные художники агрессивно вторгаются в традиционно обывательское пространство, не предупреждая обывателя о том, что искусство "уже началось".
Движение возникло в 1992 году на крупнейшей выставке современного искусства Documenta IX в немецком городе Касселе. Все началось с телефонов. В июне 1992 года участники Sabotage Communication заменили телефонные книжки города Линц на Рейне (Германия) на телефонные книжки города Линц (Австрия), и снимали реакцию людей на видеокамеру.
Тогда же были окончательно сформулированы принципы Sabotage: разрушение привычных представлений во всех областях жизни, раздражение сознания, возвращение зрителя (или слушателя) к истокам его Я.
Каждый проект Sabotage - это удар по привычным стереотипам обывательского сознания. До основания. И без всяких "затем". Участники Sabotage не хотят навязывать никаких новых стереотипов. Они просто показывают, что жизнь может быть другой.
Движение Sabotage, без сомнения, провокационно. Но это не хулиганство. Участники Sabotage очень серьезно относятся к своим проектам.
Камера, мотор, экшн
Sabotage Communication состоит из нескольких подпроектов. Во-первых, это Sabotage Акции, каждая из которых - это "что-то" и "нечто". Однажды они устроили презентацию жидкости для линз в прачечной, чтобы каждый из гостей мог заодно постирать свои шмотки.
На крупнейшей в Европе выставке электроники ARS Electronic арт-террористы совместно с Laton records презентовали инфразвуковую инсталляцию - 24 -метровый трубопровода, который транслировал в аудиторию звук частотой 7 МГц. Во время саундчека трое человек потеряли равновесие, некоторых сотрудников тошнило. Ведь инфразвук с частотой менее 10 МГц используется только в военных целях для воздействия на противника. Это - звуковое оружие.
Одну из своих вечеринок они провели на бывшей фабрике по производству гробов (о погребальной тематике в творчестве Sabotage читай дальше), оборудованной сауной и бассейном. Диджеи играли. Публика парилась. К утру звуковое и видеоборудование окончательно вышло из строя и вечеринка прекратилась.
Когда в 1995 году стараниями властей в Вене были закрыты почти все ночные клубы, тусовщики и рейверы объединись и устроили своего рода демонстрацию протеста на Венском кольце - Free party 95.
Год спустя, те же люди, там же (но уже при поддержке властей и на деньги спонсоров) провели откровенно коммерческий рейв. Организаторы были довольны. Но затем в стройные ряды спонсорских грузовиков ворвался пропагандистский транспорт Sabotage. Активисты движения раздавали листовки, в которых говорилось о распродаже молодежной культуры. А из грузовичка Sabotage доносилось куриное кудахтанье.
Чуешь, запах денег?!
Накануне введения ЕURO арт-группа Sabotage синтезировала запах новой европейской валюты. "Деньги, - утверждает Sabotage, - это нули, знаки и символы, отпечатанные на дешевой бумаге". Не более того. И только запах денег передает национальные особенности валюты. Sabotage считают, что переход к евро должен быть постепенным. Для начала стоит привыкнуть к запаху. Если побрызгать на евро запахом на австрийский шиллинг, он станет "как бы" евро. И наоборот. Сейчас есть несколько запахов: EURO (аромат новенькой 100-долларовой купюры, EU de Toilette - Invest In Your Nose (австрийского шиллинга). Прочие запахи пока находятся в стадии разработки.
Право на красивую смерть
Sabotage Communication владеют собственной линией по производству траурной одежды. Это сознательное нарушение общественного табу. Sabotage считают, что в современном обществе смерть "бюрократизирована и лишена индивидуальности". Родственники и друзья погибшего не готовы к смерти, и передоверяют все проблемы, связанные с похоронами, профессионалам: похоронному агентству, флористам и священникам. Все стандартизировано. Похороны - раз и навсегда установленный ритуал. Sabotage готовы превратить этот ритуал в индивидуальную церемонию.
INPUT и OUTPUT
А еще Sabotage выпускает крайне независимую музыку на лейблах Subetage Records и Sabobage Recordings/Craft Records. Их политика - издавать музыку, саботирующую мэйнстрим и разрушающую привычные формы. Сходи на sabotage.at/subetage и послушай.
Год назад вышла пластинка "putINout", на которой собраны работы молодых питерских электронщиков. Правда, ее электро-фанковое содержание не совсем соответствует предельно провокационному оформлению: на столе стоит бутылка Putin водки, на дне бутылки затонувшая подводная лодка.
Идеолог и отец-основатель сообщества Robert Jelinek приезжал в Россию дважды. Выглядел он неожиданно интеллигентно. Был похож на типичного ботаника. Этакий великовозрастный студент МГУ с умными, любопытными глазами. Безумно очаровательный человек. Мы связались с Робертом по мейлу и попросили ответить на несколько вопросов.
Fakeл: Кажется, проекты Sabotage в последнее время становятся более коммерческими...
Robert Jelinek: Вовсе нет. Просто если ты пытаешься донести свое послание до масс, тебе приходится разговаривать с ними на их языке. Наша тактика - проникнуть в Систему с помощью ее же методов. Некоторые проекты напоминают рекламные кампании, но мы всегда относимся к тому, что делаем с определенной долей иронии.
F: Как же можно быть одновременно экстремальным, и зарабатывать деньги на своих идеях?
RJ: (Смеется) Наверное, вы просто не знаете, сколько сейчас денег на моем счету. Я бы сказал так: я всегда пытался делать то, что мне хотелось делать. И не следовать ничьим указаниям. Хотя теперь я следую концепции Sabotage. В конце концов, почему художник, ведущий подрывную деятельность, должен быть нищим, ютиться в культурном подполье и зарабатывать деньги в "МакДоналдсе", вместо того, чтобы жить на доходы от продажи своих работ.
F: Почему из всех возможных форм противостояния ценностям буржуазного общества ты выбрал именно арт-терроризм, а не, скажем, политический экстремизм? И в чем разница между этими двумя занятиями?
RJ: Если ты действуешь вне консервативного контекста искусства, и у тебя возникают проблемы в отношении с полицией или властями, то, что ты занимаешься искусством, может быть хорошим оружием, сильным аргументом в твое оправдание. Конечно, я считаю себя участником политического процесса. Но в первую очередь я художник. Если бы я хотел быть экстремистом от политики, я занялся бы политикой. "Экстремальность" проектов Sabotage никогда не воплощается в визуальных формах. Мы воздействуем непосредственно на мозг. Человек чувствует, что его сознанием манипулирует, и злится.
F: Расскажи, пожалуйста, о проекте ALBI SERVICE...
RJ: Это художественный проект, посвященный проблемам защищенности и приватности. Торговая марка проекта - a.a.r. - означает "против всех опасностей" (Against All Risks). Мы сделали несколько шоу, выставок, плакатов и видеофильмов о чувстве защищенности в нашем обществе. Например, в художественной галерее мы показывали видеопленку, на которой человек (это был я) крал еду и разные вещи из супермаркета прямо напротив этой самой галереи. Видео продолжительностью два часа снималось без разрешения владельца магазина.
Также мы сделали видео-интервью-психограммы с теми заключенными, которые оказались в тюрьме за немотивированные нападения на музеи искусства. И затем выпустили плакаты с призывом атаковать искусство.
А затем мы выставили в художественной галерее одежду, в которой удобнее всего воровать (ее нам предоставил Интерпол) или грабить банки: юбки для "беременных" или штаны с прорезанными в них дырками для "ствола". Там же мы показали специальные мешки для ограбления банка, в которых можно пронести любой металлический предмет через детектор при входе в банк или магазин. Тем самым мы доказали, насколько призрачно чувство защищенности.
F: Как ты относишься к тому, что случилось 11 сентября?
RJ: Это был милый солнечный денег, а CNN заработало много-много денег.
F: Ты знаешь английского музыканта по имени "scanner", который подслушивает частные телефонные разговоры, порой очень интимного содержания, записывает их, а затем использует их в записи своих треков. Можно ли назвать это экстремизмом?
RJ: Да, я его знаю. Мы работали вместе над сборником пару лет назад. Нет, мне не кажется, что он экстремален. Вопрос в том, что считать нормальным. Для меня экстрим - это когда человек женат, имеет 5 детей, работает все время как ненормальный, и подыхает на диване напротив включенного телевизора.
|
|
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
 |
 |
|
|
|
