Фрагменты Стива Райха

	Стив Райх никогда не собирал стадионы, не пробивал колонку грифом гитары, не крушил гримерки, зал никогда не подпевал ему хором, он не разъезжал ни в черных, ни в белых лимузинах. Но именно он повлиял на музыку так, что она стала другой. То, что называют "музыкальной революцией", было лишь его дебютом. Первое произведение композитора, которого корифеи мировой электроники называют словом "original", состояло всего из одной фразы - "А давай-ка им всем покажем!". Прежде чем стать одним из величайших композиторов двадцатого столетия, Стив Райх был еврейским американским мальчиком, росшим в годы войны. Мальчику часто приходилось ездить в поездах. Маленький Райх постоянно смотрел на рельсы и слушал стук колес, который очень скоро трансформировался внутри него в музыку... Идея минимализма пришла к нему из дырочки в полу поезда, из мира бесконечных рельсов и шпал, слитых скоростью воедино. Этот почти неуловимый мир и подарил ему гармонию. Первый раз Райх разочаровался в музыке в 31 год. К тому времени, изучив философию в Корнельском университете и композицию в Джульярдской музыкальной школе, он уже играл вместе с Лучиано Берио и Дариусом Хаудом, дремучими американскими авангардистами. Его разочаровал академизм-онанизм - то, чем больше всего гордятся профессиональные музыканты. Райх не слышал в этом ничего, кроме мертвой формы. Сначала он ушел на подработку ударником в какой-то местный ВИА, но это разочаровало его окончательно, и он стал таксистом на три года. До тех пор пока не организовал группу Steve Reich & Musicians для исполнения собственных композиций. Come out to show them. Начало истории речевых сэмплов, основополагающее и первое произведение в этом жанре. It's gonna rain. Истерика человека, который на 20 минут заклинивается в осознании того, что будет дождь. Clapping music. Два человека долго, нечеловечески ритмично и завораживающе красиво хлопают в ладоши. Pendulum music. Оркестр записывает полноценное произведение, а микрофоны расположены над усилителями и улавливают только низкочастотный фон произведения. Об этом эффекте в сегодняшней музыке говорят "качает". My name is gone out. Любой дурак услышит основы современного хип-хопа. Более ранние источники не установлены. "Все растет вместе со звуком - каждый человек и даже все неживое - клавиши, например. Мы слышим звуки с рождения, с детства, они никуда не исчезают, не остаются в прошлом, не подвластны времени. Они остаются в нашем подсознании. Как правило, в молодости человек просто слушает звуки, не вдаваясь в контрапункцию и академические каноны. Он воспринимает музыку абстрактно, не анализируя, чувствуя, и она меняет его восприятие жизни. Каноны Баха, Веберна или Бартока, или мои каноны, не оказывают существенного влияния на звук в целом. Я создаю музыку. Как она звучит? Я не знаю, это знаете вы. Вы говорите о новом, указывая на технику игры и на век, в котором мы живем. Я скажу вам - техника игры не меняется уже 700 лет, звук не в ней. Я научился мыслить музыкально как африканец, как балиец, как индонезиец, но я не имитирую их технику и их музыкальную традицию. Искусный ситар Джорджа Харрисона на "Норвежском дереве" кажется мне воплощением скуки, по сравнению с его примитивной по технике гитаре в ранних песнях Beatles." Drumming. Отчет маэстро о степени проникновения в глубины гармоний ударных инструментов. Первая работа, в которой четко слышен знаменитый акустический эффект Райха, - физически ощутимый объем звука, телесно-ориентированное стерео. Music for 18 musicians. Почти часовое произведение, сегодня - безоговорочная классика минимализма ХХ века. Представьте себе, что вы трогаете музыку руками и вдыхаете вместе с воздухом. Это - оно. Music for mallet instruments, voices and organ и Eight Lines. Концентраты из музыки для 18 музыкантов. У одного из слушателей во время концерта возникают галлюцинации - оживают картины на стенах концертного зала. Six marimbas. В некоторые моменты, когда слышишь каждую песчинку, время останавливается. Tehillim. Хоровые религиозные песнопения на иврите, разбитые на ритмические голосовые микросхемы. В 1999 году Nonesuch позволил себе выпустить пластинку Reich Remixed, на которой свое понимание творчества Стива Райха выразили андерграунд-электронщики Dj Spooky, Coldcut, Tranqullity Bass и им подобные. На вкладке Райх был назван "прародителем электронной музыки" и "изначальным ди-джеем", что, в общем-то, чистейшая правда. "Сущность каждого человека воплощена в его голосе. Если вы запишете меня, в модуляциях моего голоса и в моих интонациях будет намного больше меня, чем на моих фотографиях. И когда другие люди будут слышать его - они почувствуют меня как личность намного глубже. С помощью магии звука можно моделировать реальность, это мне и интересно, этим я и занимаюсь все это время". The Desert Music. 79 инструментов и голосов. Самое мощное и самое холодное произведение Райха. Невероятно сложное по исполнению, практически нереализуемое в рил-тайм. The Four Organs. Раз в 500 психоделичней, чем скуповатые пассажи Рея Манзарека. К тому же он один, а здесь их четверо, и один из этих четырех - Филипп Гласс. Different Trains. В трех частях Different trains: Before war, During war и After war Стив Райх разложил по нотам для струнного квартета своеобразно повторяющиеся партии, воспроизводящие ритмы едущих поездов. Поверх записи - оригинальные гудки поездов того времени и сэмплированные голоса былых попутчиков Райха, на поиски которых он потратил несколько лет. Премия Грэмми, если это имеет какое-то значение. Electric Counterpoint. Три пьески для Пета Метени. Редкий, но меткий опыт с гитарой. The Cave. Главный герой - Авраам, "общий святой", упоминаемый практически во всех основных священных писаниях. Пропеваются монологи, диалоги и гимны, повседневные вопросы и предполагаемые ответы на тему метафизического поиска человека. Nagoya Marimbas. Рефреш Six Marimbas, доведенный современными технологиями до совершенства. Эталон изысканного акустического террора. City Life. Последний шедевр. Если и есть что-то новое, то не более высокого порядка. В "Городской жизни" Райх выразил и использовал все, на что обращал внимание, что развивал с самого начала. При прослушивании как-будто обнуляешься, чтобы начать заново. Интересный и полезный опыт, тем более что это - всего лишь музыка. Даже хирург Пирогов, пришивший несколько сотен ног прямо под бомбежками и распиливший несколько сотен трупов, чтобы создать топографическую анатомию человека, не дотянув до пятидесяти, разочаровался в хирургии и ушел в беспросветную тень. Сегодня Стив Райх утверждает, что разочарован в музыке второй раз в жизни и что это навсегда. Может быть и так, не исключено. Но даже если и так, то это не повод для упрека. Все честно, все красиво.