Вася-Василиса

	Он - мужчина, которому пришлось пройти три операции, чтобы стать собой. Мастэктомию - удаление молочных желез, гистерэктомию - удаление матки и яичников, фаллопластику - формирование полового члена из мышечных тканей. И еще курс гормонотерапии. До этого Вася носил ярлык "транс", что, впрочем, его не слишком смущало, в отличие от тысяч других собратьев по несчастью, "наших" - как называют транссексуалов в Васиной семье. Семья - это Вася, Артем (в прошлом тоже женщина) и его дочь. Fакел: Вася, кто ты? Как бы ты охарактеризовал себя парой слов? Вася: Я - человек. F.: А когда ты понял, что твой истинный пол не соответствует физиологическому? В: Ну, не знаю... Наверное, где-то около трех-четырех лет. F.: И как это происходило? В: Это было, когда я начал читать журнал "Здоровье", кажется. Я узнал, что мальчики и девочки отличаются чем-то еще, кроме одежды, что я как-то не так выгляжу и что меня называют женским именем не потому, что взрослые хотят приколоться, а потому что у них есть на это какое-то основание. F.: После этого как-то изменилось твое поведение, взаимоотношения с близкими? В: Нет, так же, как и всегда, себя вел. F.: А как всегда? В: Ну, не совсем нормально, как большинство людей считали, но это с транссексуализмом не было связано, пухи всегда себя так ведут. Артем (включается в беседу): Это есть у нас такая градация, пухи - это экстремалы, а сюки - они одомашненные. Вот пухи - они все такие, делают, что им нравится, и плюют на общественное мнение всегда и везде. F.: Какие у тебя были в детстве увлечения? В: Увлечения? Очень много! И в детстве и сейчас. Только сразу скажу: ни футболом ни техникой не увлекался, до сих пор не соображаю! Вот купили компьютер - я даже не знаю, на что в нем нажать! А рукодельничаю с шести лет - шью, вяжу, вышиваю... А: А шьет он, потому что мама сказала: "Хочешь носить то, что нравится? Вот и шей!" Сначала мама из него "принцессу" делала, она ведь манекенщица. Юбки там, оборки - ночей не спала, шила, а он носить не хотел. Ну она и сказала - "Тогда учись шить!", вот и научился. F.: Значит, с родителями контакт был, общались нормально? В: Да, нормальное было общение, по традиционным понятиям мне вообще с родителями повезло, просто мы из разных миров. Если возникают разногласия, то это от транссексуализма не зависит, просто разного склада люди. F.: А как воспринимали тебя сверстники? А: (Отвечает вместо Васи.) Ой, да замечательно они его воспринимали! Он вообще всегда был как массовик-затейник, песни там сочинял, и если надо подготовиться к какому-то школьному вечеру и делать это приходится как всегда "в ночь на революцию", за два дня, то его от уроков освобождали, давали помощников и предоставляли полную свободу творчества. Так что все были довольны! F.: В ранней молодости ты осознавал себя трансом? В: Да нет, я не знал сначала вообще, что такое бывает, просто лет с двенадцати у меня появились девушки, а как это называть, меня не очень интересовало. Я вообще понял, что не очень вписываюсь в какие-то определения. Сейчас вот такая семья, а сначала - с тех же 12-ти лет, была девушка, хотя, если точнее говорить, это был друг, прямо как у Платонова - "Женщина - это товарищ, который удобно приспособлен для удовлетворения ваших потребностей". Мы находили с ней очень хорошо общий язык, но это скорее называется "не дадим друг другу умереть". Когда у меня никого не было или у нее никого не было, по дружбе... жалко, что ли? Потом другая барышня была, а сразу после нее я Маришку подцепил, полтора года в браке прожили, а как с ней разошелся, решил удариться в загул. Думаю, находят же в этом что-то люди, так может и мне понравится? F.: Это в юном возрасте или уже после операции, если развестись успел? В: Нет, до 18-ти лет я просто спал со всеми, кто согласен, это считалось, как чашку кофе испить. Я был уверен, что переспать с девушкой входит в необходимую программу ухаживания, так же, как цветы подарить, а иначе она имеет право обидеться, может подумать, что я не ценю ее как женщину. Так что даже не хочешь - а должен! Вот натурал может оправдаться тем, что не встает, а мне-то оправдаться нечем, как же я могу ее так обижать? Тогда одна причина - "ты меня не хочешь". А почему не хочешь, попробуй объяснить... Сказать, что некрасивая - да нет, красивая, почему тогда нет? Вот и сейчас, когда с Артемом живем, иногда объяснять приходится, почему не будешь спать с девушкой. F.: Значит, оставив позади бурную юность, ты все-таки сделал операцию. Скажи, отличалась жизнь "до" от жизни "после"? В: Да, отличалась, конечно. Пожалуй, психологическими ощущениями. Борьба закончилась, началась жизнь. Вот как будто в тюрьме сидишь, а потом выходишь, это наиболее точная метафора, для меня в тюрьме сидеть - самое страшное, что может быть, когда тебя запирают в клетке и не дают оттуда выйти. Когда меня в детстве запирали, я выламывал двери, выбивал окна и выходил, садился у двери и сидел там - только чтоб незапертым быть. F.: Значит, проблема "до" была именно в несоответствии физиологического пола внутренним ощущениям? В: Да, пожалуй. Были "лишние детали". Мне не хотелось делать "кого-то другого", мне бы так - кое-что убрать да документы поправить. F.: И какие были ощущения сразу после операции? В: После первого этапа (удаление молочных желез. - Прим. ред.) интересно было. Просыпаюсь я, значит, после наркоза, первая мысль: "Сволочи, ни хрена не сделали, не болит ничего! Заразы, наркоз дали, так почему не убрали лишнее? Это после того как я пять лет бился, чтоб разрешение получить! А потом так чувствую - мокро, смотрю - кровь. Бегом сразу к зеркалу, вижу - перемотано и нету ничего. Ну, что нету, заметить несложно, было ж много, второй размер. "О, классно!" - думаю, раз - руки не могу поднять. "А ноги-то у меня действуют?" - действуют. Сразу давай там пару упражнений делать, размялся. F.: А в себе изменения внутренние какие-то почувствовал? В: Удобнее стало, комфортней. F.: С окружающими в отношениях перемены были? В: Да откуда я знаю, это у окружающих надо спрашивать. А: А вот когда новенькие, кто собирается делать только операцию, пришли, его просят: "Вася, ты им тут все покажи, расскажи", а знакомые, кто уже прооперировался: "Что ты тут с ними ходишь, а вдруг все подумают, что мы такие же, как они?!" Я говорю: "А что, не такие же?" - "Нет, мы не такие, мы выбились в "крутые", мы уже натуралы!" - "Да, а в чем, собственно, разница-то?" - "Да ты послушай, какой у них голос, как они разговаривают, да у них еще гормонотерапии не было! Ведь все же подумают, что и ты был такой же! Вот помяни мое слово, через несколько лет ты их пошлешь всех и никогда с ними не станешь видеться..." А теперь вот принципиально не пошлю! Так что есть у нас такие: "Мне лишь бы податься в натуралы, не дай бог самое страшное - кто узнает, да это ж повеситься можно!" Они усиленно пилят себе гормоны, отращивают бороды-лысины и прочее. F.: А натурал - это у вас термин для всех, кто не транс? В: Да, натуралы - это те, кто операцию не делал, документы не менял. А: Ага, натуралы - это все, кроме нас. Это девочки, мальчики, лесбиянки, голубые. А если что-то тебе режут, значит не натурал. (Смеются.) Хотя мне говорят, что все совсем наоборот, что вот даже взять сам термин "транссексуал" - до операции ты транс, а вот как сделал операцию - уже натурал. А как же это так, это ж с какого момента считать? F.: А мечта в детстве у тебя какая-то была? В: Ага, была такая романтическая мечта детства... Вот дети - кто о чем мечтает, кто-то балериной стать, кто-то в космос полететь, а у меня мечта была - вот лежу я на диване, рядом баба красивая, во рту кусок пирожного, телек перед глазами - и ничего больше! Сбылась мечта идиота! Хватило меня на полтора года, да и то с перерывами, потому что я считал своим долгом это терпеть, но все-таки мы с Маришкой - первой женой - развелись: за ней присмотр нужен был, как за ребенком, со странностями она, а у меня работа, операции... Я операцию сделал, когда с Маришкой был, а так мы полгода прожили, и ее родители даже и не знали. А потом ей замуж захотелось, вытребовала себе разрешение на брак (ей было 17), я даже не ожидал от нее такой прыти! Хорошо так жили, на дачу с ее семьей ездили, ну я и думаю - почему бы на ней не жениться? Да и семья у нее была очень хорошая! А: Ага, даже если вспомнить, как ты им объяснялся, кто ты такой. Вася им: "Я вам должен кое-что сказать! Я не тот, за кого себя выдаю!" Белла Давыдовна (мать Марины): "Что, ты сидел?" Вася: "Да нет". БД: "Что, ты наркоман?" Вася: "Да нет же!" БД: "Ты скрываешься?" Вася: "Да не скрываюсь я!" - "А что?" - "Я - транссексуал!" - "А-а-а, ну всего-то, господи, а я-то думала!" В: Потом говорит: "Хороший ты человек, Вася, один у тебя недостаток - не еврей!" Но потом она нашла решение: "Вася, а вот можно, когда тебе операцию будут делать, чтоб сразу евреем записать?" "Вы знаете, - я говорю, - вот именно так там евреев и делают, там неевреев сделать невозможно!" Белла Давыдовна отвечает: "А, ну тогда все в порядке!" Я почему признался - люди такие хорошие, да и не чужие, неприятно им врать. F.: То есть они не догадывались, с кем живет их дочь? В: Нет, не догадывались, а мне неудобно уже было близким людям лапшу на уши вешать. Хотелось, чтобы была полная ясность, чтоб не надо было объяснять, почему я с ними на общий пляж не иду, почему, если купаемся все-таки, захожу в воду исключительно с Маришкой на руках (чтоб второй размер скрыть), дескать, Марина не любит по камням ходить. F.: Ну а как тебе твоя жизнь теперь? В: Замечательно! Так, как и было нужно. Хотя счастье - оно непредсказуемое, никто ведь не планировал того, что есть сейчас, что я буду с несколькими дипломами работать дворником, что буду за компьютером сидеть по нескольку часов с портящимся зрением. F.: Скажи, а есть у тебя какой-то критерий, который определяет, что такое мужчина и что такое женщина? В: Да это все стереотипы! Люди ж разные бывают, что естественно для данного человека - то и хорошо. Бывает женщина-космонавт, а бывает мужчина-нянька. Я вообще не понимаю, зачем люди так на этом зацикливаются? Зачем пытаются определять, как может поступать мужчина, а как не может, и почему женщина не может поступать так, как вроде бы должен мужчина? Не понимаю я условностей. Если закон идиотский, я его выполнять не буду, и так во всем. Я признаю один закон - Закон Здравого Смысла. Если меня спрашивают, как что-то называется, я говорю - "Да как хочешь, так и назови, оно от этого не изменится". F.: Значит, никаких стереотипов вроде настоящий мужчина, настоящая женщина, идеальная семья? В: А что такое настоящий? А: А, знаю! Бывает настоящий енот! (Смеется.) В: Я не понимаю, как мужчина или женщина может быть настоящим или ненастоящим. Бывает вот настоящий или ненастоящий клубничный сок - он сделан из клубники или из ароматизаторов одних, а с человеком-то как? По каким-то параметрам поведения, привычкам, что ли? Вот я одинаково не рублю ни в технике ни в кулинарии, зато классно разбираюсь в строительстве и шитье, и что же? Так что не понимаю, зачем люди создают себе сами проблемы какими-то ярлыками. F.: Если не в настоящести дело и не в решении созданных самим же себе проблем, то скажи все-таки - какая, по-твоему, цель у человека в жизни, что от него требуется? В: Единственное, что от нас требуется в жизни, - это научиться быть счастливыми!